По щелчку пальцев Мэддокса рукава его рубашки вспыхнули пламенем. Оберон замахал руками, пытаясь сбить огонь, но это был огонь дракона. Он исчезал только по его воле. В итоге фей сорвал с себя рубашку и швырнул её рядом с останками уайдеру.

И тогда я увидела, где находилась татуировка, которую он содрал с себя, чтобы избавиться от чар: прямо под сердцем. Поскольку разрез был сделан гематитом, кожа зажила плохо и стянулась морщинистым овалом. Этот пепельный след был единственным изъяном на его широком торсе.

Вел тоже заметила. Её лицо окаменело.

— Реанн.

Человеческая девушка практически вытолкнула Оберона в коридор; он шипел сквозь зубы, как разъярённый кабан.

Веледа отшвырнула ногой свёрток тканей.

— Он так влюблён в неё, что это жалко смотреть, — шепнула мне Каэли.

— Ага.

Гвен прочистила горло, всегда готовая развеять напряжение:

— Ну что ж, на чём мы остановились?

Мы перебрались в бухту за пару часов до полуночи. Наступал Самайн. Он длился целые сутки, до следующей полуночи, но я сомневалась, что Теутус сможет выдержать так долго. Гейс вынудит его уйти гораздо раньше. План был прост: выстоять до того момента, пока он не ослабеет, а тогда — убить.

Просто.

Титанически.

Веледа осталась во дворце — там она была нужнее и полезнее, чем в бою. Пвил и десятки друи из Анисы возвели барьер. Внутри оказались целые семьи, и человеческие, и сидхи. Старики и дети. Уязвимые, те, кто даже обладая магией, не был воином. Перед уходом я зашла на кухни и предложила Хопу с его родственниками приготовить детям тёплое молоко с мёдом. В ответ получила немало недовольных взглядов за то, что посмела подсказать им очевидное.

Мы шагали между палатками, лошадьми, ящиками с оружием, между людьми и сидхи, готовящимися к битве. Среди того, что Ойсин привёз из кузни гномов, были жуткие боевые шлемы и маски. Временные краски для кожи, чтобы заклинать удачу и победу.

В воздухе бухты витали решимость, страх, жестокость и отвага. Внизу, у подножия утёсов, с силой разбивались волны, и я вдыхала солёный ветер, пока лёгкие не раскрылись.

Пальцы дрожали, когда я проверяла свои кинжалы и изогнутый нож гобийской стали. Ни одно из моих оружий не было создано для убийства демонов, но должно было сгодиться. Если всадить клинок в сердце или отсечь голову, пока гейс высасывает его силу, шанс был. Крошечный и почти недостижимый, ведь придётся подойти к самому Теутусу, а уже доказано — я не соперница ему.

Но я сделаю это. Любой ценой.