— Ойсин и остальные перенесли всё оружие и припасы в бухту? — спросил Пвил.

Ульстер, новый командующий армией, кивнул. Он указал на карту столицы, разложенную на столе библиотеки.

— Они вместе с солдатами всё разместили. Там три батальона пехоты и четыре эскадрона кавалерии. Как мы и говорили, здесь, во дворце, останется целый полк с двумя надёжными полковниками, чтобы защищать жителей. Друи возведут магический барьер, чтобы изолировать их, хотя не уверены, что демоны не смогут его разрушить.

Я задумалась. Многие демоны уже сражались с сидхами. Элот, например. Они знали, против кого идут, и обладали мощью.

Но они были также изголодавшиеся, а Теутус шёл не просто воевать. Он шёл с единственной целью — избавиться от меня. И я была уверена, что именно на это он бросит все силы.

Я положила ладони на поверхность стола и наклонилась вперёд.

— Помните главное: Теутусу запрещено ступать в Гибернию. Чем дольше он здесь пробудет, тем слабее станет и тем уязвимее будет. Его нужно отвлекать и, если получится, оттянуть от Толл Глойр. Если мы сумеем победить его самого, демоны утратят смысл продолжать войну; я убедилась, что они верны до смерти, но не дальше. А у их короля нет наследников.

Все взгляды обратились ко мне и к Каэли, стоящей рядом.

Мы обе фыркнули.

— Мы не собираемся править демонами и уж точно им недостойны.

Мэддокс усмехнулся, и мы снова углубились в обсуждение позиций и планов.

— В домах всё ещё остаются люди, верно? — спросил Абердин.

— И, к несчастью, кое-где сидхи, — подтвердила Гвен. — Несколько патрулей обходили улицы, напоминая, что самое безопасное место — дворец, но мы не можем заставить их довериться нам. Сейчас торопят тех, кто ещё решился принять убежище, кое-кто всё ещё добирается с окраин.

Веледа вздохнула.

— Они задерживаются, потому что многие дворяне тащат сундуки и чемоданы. Боятся, что разбойники воспользуются их отсутствием и всё разграбят.

— И будут правы, — заверил Ронан с улыбкой. — Но, если кто-то останется без защиты только потому, что не мог бросить пару ценных картин, сам виноват.

— Лучше бы ты и твои девицы не воспользовались хаосом, чтобы…

Дверь библиотеки распахнулась настежь.

Мы все увидели, как вошёл Оберон, и замерли. Он прихрамывал, его бордовая рубашка была изодрана, а длинная царапина пересекала лицо от брови до подбородка. Судя по засохшей крови на шее, всё было ещё хуже и только начало заживать.