Дни после битвы прошли в смятении. Было ликование от победы, скорбь по погибшим, множество решений, которые предстояло принять, и целое королевство, не знавшее, чего ждать дальше.
Мы с Мэддоксом, Каэли, всем Братством взялись за дело. В первую очередь — похоронить тех, кто отдал жизнь на берегу. Затем — очистить поле боя и разрушенные улицы столицы. Я отнесла тело Элаты, всё ещё в его шкуре селки, к Ваху, и там манан-лир забрали его в глубины.
Демоны сосредоточили силы на прорыве ко дворцу, и город почти не пострадал. И хотя барьер пал, Веледа пошла на риск и спустилась в темницы — спросить Сейдж, согласна ли она и её братья помочь.
Все, кроме Рана, Сивада и Сефира, сказали «да» и защищали беженцев. Сидхи и людей.
Сразу после они вернулись в темницы, но их судьба оставалась нерешённой и зависела от Оберона. Как королю фэйри, именно ему предстояло вершить суд вместе с Волундом и Инис Файл, ведь те принадлежали Вармаэту. По лицу Оберона было видно: ему нравилось сражаться, побеждать врагов и наконец освободить свои силы. Но вот обязанности короля ему были не по душе.
Однако пока он не отказался их исполнять. С каждым днём всё больше фэйри и существ из его Двора становились на его сторону. Его уже начинали звать Светом Толл Глóir, и история о том, как он прикончил сначала Дуллахана, потом ваидеру, а под конец Нукелави, разлетелась повсюду.
Ронан и его бульварный лист этому очень помогали.
Гвен хвасталась тем, что побывала в царстве Кранн Бэтахд, и всем, кто хотел слушать, рассказывала, как выглядит священное дерево и сама Керридвен. Кто-то верил, кто-то нет. Я знала правду: Фианны вернули ей её оив, и Керридвен позволила этому случиться по какой-то причине.
Я пообещала себе, что навещу её, но пока не была готова.
Большинство драконов после битвы вернулись на острова, чтобы сообщить о случившемся. Си’ро и родители Мэддокса остались. Си’ро временно должен был выступать представителем расы драконов, постоянно общаясь с Огненными островами, а Сорча и Коад уже не имели причин держаться вдали от сына.
Когда Пвил и Абердин встретили родителей Мэддокса, Сорча так разрыдалась, что даже у Абердина увлажнились глаза. Они благодарили фэйри — словами и без слов — за то, что позаботились об их сыне, и по драконьему обычаю поцеловали им ноги, пока те не начали возмущаться.
Наконец, встал вопрос: что делать с демонами, оставшимися в Гибернии? Их было меньше сотни, ведь большая часть воинства успела прыгнуть в расселину. Как я и предполагала, без короля, который бы ими правил, они сложили оружие. Никто не сказал бы, что они стали смирными и дружелюбными — это была раса воинов, сражавшихся и проигравших, оказавшихся теперь на враждебной земле.