Она делает отмеренный глоток, не сводя глаз с Романа, а потом, проглотив, издаёт стон.

— О… это вкусно. Ты уверен, что я не смогу это проглотить?

Губы Романа дергаются, но он не улыбается.

— Я уверен. Действуй медленно

— Проклятье, — шепчет она, делая быстрые маленькие глотки, прежде чем снова замедлиться.

Некоторое огорчение на лице Малии проходит, когда она замечает, что Таня следует совету Романа — когда становится ясно, что наша сестра-гарпия ничего так не хочет, как запихивать в рот каждый кусочек еды, который видит. Малия соскальзывает с дивана, пошатываясь, опускается на пол и подносит ко рту вторую тарелку. Она закрывает глаза, когда глотает, и я могу только представить, какое тепло ей доставляет суп.

Я беззвучно благодарю Романа, прежде чем он удивляет меня, опускаясь в кресло позади меня и притягивая меня к себе, так что я прислоняюсь к его крепкому телу, и мы прижимаемся друг к другу. Это более нежный жест, чем я ожидала от него в присутствии моих сестёр. Конечно, это не было нежелательно, но я ожидала, что он будет держаться на расстоянии, будет сдержанным, как раньше.

Меня греет то, что он готов раскрыть перед ними эту сторону себя.

Я расслабляюсь рядом с ним, напоминая себе, что перед финальной схваткой я должна насладиться каждой каплей счастья, которую только смогу найти.

— Расскажи мне больше об энергии твоего отца в тюрьме, — говорит он, что-то бормоча мне на ухо, пока мои сёстры продолжают есть.

Когда мы выбрались из тюрьмы, у меня было время только на то, чтобы сказать Роману, что мой отец помог нам сбежать.

— Он говорил со мной, — говорю я. — Я не знаю как. Чёрт, я даже не знаю, может быть, это тюрьма сыграла со мной злую шутку, пытаясь создать иллюзию, чтобы удержать меня там. Ты знаешь… показать мне ту жизнь, которую я могла бы вести, будучи членом королевской семьи…

— Это не было уловкой, — говорит Малия, внезапно замирая с ложкой у рта. — Он общался с нами. Сначала я подумала, что он член моего ковена, но его присутствие всегда ощущалось как-то острее, — кажется, ей трудно описать это, она морщит лоб, прежде чем издать сухой смешок. Это не настоящий смех, но он снимает напряжение. — Он на самом деле спросил нас, не является ты ли одна из нас тобой, Нова.

— Должно быть, наша клятва на крови сбила его с толку, — бормочу я. — Он сказал, что именно поэтому нашёл вас.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть Романа.

— Почему его энергия в тюрьме, а тело — нет?

— Его душа, — снова вставляет Малия. — Его душа там.

Роман медленно качает головой, но, кажется, он обдумывает это, пока говорит.