– Солнце встает, – сказал Кассиус, обращаясь к Сорину. – Мы должны вернуться в замок.

Сорин внимательно посмотрел на обоих.

– Возможно, кому-то еще стоит остаться сегодня здесь, – рискнул предложить он.

– Нет, – ответил Кассиус, качая головой. – Вечером прибудет принц Каллан. Если кого-то из нас не окажется в замке и что-то пойдет не так, могут возникнуть подозрения. Сегодня как никогда нужно заниматься привычными делами.

Кассиус бросил взгляд на Нури, и она заговорила, точно получив разрешение:

– Он прав. Все должно выглядеть привычным образом. Мы со Скарлетт не можем уйти отсюда. Нас не должны видеть ни в этой квартире, ни за ее пределами. – Выдержав паузу, она добавила: – Я и пальцем ее не трону, генерал. Даю слово.

– Слову дочери ночи у меня доверия нет, – холодно ответил Сорин.

– Она не поднимет на нее руку, – произнес Кассиус ледяным тоном.

Сорин понял, что выбора у него нет. Они правы. Все должно идти своим чередом. Он вздохнул и кивнул Кассиусу.

– Только переоденусь и заберу свои вещи.

Он зашел в свою спальню. Скарлетт так и лежала на кровати, свернувшись калачиком. Стараясь не шуметь, он прокрался в ванную, где переоделся в форму и пристегнул оружие. Достав из огненной сферы бумагу и ручку, поспешно нацарапал записку для Скарлетт и пристроил ей на подушку. Когда он убирал руку, просачивающийся сквозь занавески свет отразился от кольца Семирии на его пальце. Вздохнув, он снял его и положил сверху на записку. Его тело похолодело и опустело, как только магия исчезла.

Сорин шагал вместе с Кассиусом по улицам в сторону замка. Хотя был конец лета, по утрам в воздухе все отчетливее ощущалась осенняя прохлада. Вот и теперь дыхание вырывалось облачками пара. Сорин подумал, что поступил правильно, накинув на плечи плащ, когда покидал квартиру.

– Все готово к сегодняшнему вечеру? – спросил Кассиус, будто речь шла о погоде.

– Насколько я знаю, – ответил Сорин. – В планы меня толком не посвятили, причину не объяснили – сказали только, что местом встречи выбрано мое жилище.

– Получается, Скарлетт не поставила тебя в известность о происходящем? И предысторию не поведала?

– Мне известны основы, но не детали.

– Значит, она ни словом не обмолвилась о той ночи, – сдавленно протянул Кассиус.

– Нет, – подтвердил Сорин резким отрывистым голосом. – Я просил, но она отказалась.

– Возможно, еще расскажет, – добавил Кассиус, – но знай, что она ни с кем не делится подробностями.