– Разве старушка Солт не живет совсем одна в том большом особняке на Осенней улице?

– Жила, – поправила мама. – Насколько я знаю, она живет в доме престарелых с тех пор, как перенесла инсульт. Сейчас особняк пустует.

Она посмотрела на меня.

– Разве у Эмеральд не было сына? – спросил Кей.

Моя мама пожала плечами.

– Да, но я не видела Люка со школы, и, насколько мне известно, несколько лет назад он умер.

Она говорила о моем отце, о своем муже, как о незнакомце. Как будто они никогда не были женаты.

Я почувствовала, как от моих щек отливает последняя кровь. Мои конечности сильно замерзли.

– Люк Солт… Он был моим отцом, – сказала я тихо.

Моя мама и Кей снова переглянулись.

– А я и не знала, что у Люка есть дочь. И Эмеральд никогда ничего не говорила о внучке.

Мама явно была настроена скептически.

– Я проверю.

Кей вышел из комнаты, а мама снова протянула мне стакан и приказала:

– Выпей.

Я взяла его дрожащими пальцами и сделала пару глотков.

– Могу я те… вас кое о чем спросить? – пробормотала я между глотками.

– Конечно. – Она улыбнулась.

– Разве ваша фамилия не Солт? – начала было я.

– Моя? – Мама посмотрела на меня одновременно с удивлением и беспокойством. – Нет, я шериф Беллами. – Она указала на табличку на груди.