– Вот тварь, – оглядевшись, произнес Элиа. Того места, которое мы когда-то знали, больше не существовало. Им завладели сверкающие доспехи, острое оружие и трибуны, возвышавшиеся над высокими стенами, как лестницы.
Мы оба знали, что казнь проведут с большим размахом, чтобы каждый увидел ее, – даже без виселицы, как в других королевствах. В Леало отрубали голову и вешали у ворот дворца в знак предупреждения. Что бы сделал Люциус? Человек, не знающий границ?
– Принцесса, сюда, – подал голос старый знакомый, который резко схватил меня за руку и притянул к себе. Лицо его не было ни старым, ни молодым. В нем не пряталась ни насмешка, ни забота.
Я равнодушно посмотрела в его серебристо-серые глаза, которые вонзились в меня, как кинжалы.
– Хэймиш, – произнесла я и натянула на себя неискреннюю улыбку.
Элиа напрягся позади меня, но я предупредила его, сверкнув глазами.
– Я как раз думала о тебе.
– Заканчивай свои игры. Ты или невероятно глупа, или невероятно умна. Я еще не знаю, что и думать об этом. Но тебя уже ждут.
Он схватил меня и дернул в сторону отделенной зоны прямо перед сценой.
– Ладно, – сказала я, посмотрев на Элиа, который рефлекторно взялся за кинжалы. – Оставайтесь здесь. –
Хэймиш протиснулся мимо молчаливых медных жителей и кивнул своим солдатам, охранявшим оцепленную территорию. Они тоже знали, кто я, и распахнули глаза, когда действительно увидели меня стоящей перед ними. Чего они ожидали?
Что я спрячусь, словно трусиха?
Я знала, что стояло на кону. Мое сердце висело на шелковой нитке.
Хэймиш потащил меня к одинокому креслу, с которого открывался лучший вид на происходящее. Почетное место в первом ряду. Жуткий подарок в стиле Люциуса. Рыночные часы безжалостно отсчитывали секунды до приговора.
Капельки пота выступили на моем лбу, а мой желудок стянуло. Он переворачивался, пока желчь не собралась у меня во рту.