Ее переполняло отчаяние.

Ей не позволяли даже умереть быстро.

Она оказалась во власти Ириона, беспомощная, совершенно одна…

Никто не придет ей на помощь. Никто не знал, где она. И даже будь все иначе, у нее не осталось никого, к кому она была искренне привязана. Ни семьи, ни друзей.

Наверное, когда ее действительно не станет, никто даже не заметит этого.

Эовин подняла голову и снова с размаху стукнулась об пол. Стало еще больнее. Кожа на лбу лопнула, кости захрустели, и перед глазами заплясали черные точки.

Откуда-то из дальнего уголка сознания желание жить отчаянно кричало, что это неправильно, что должен найтись какой-то выход. Что ничего не потеряно, пока ее сердце бьется.

Но в глубине души Эовин чувствовала, что это все ложь.

Выхода уже не было.

Она лгала Ириону и самой себе. Он мог ее сломать. Он уже это сделал.

Глаза горели от невыплаканных слез, когда она в очередной раз подняла голову.

«Пожалуйста, помоги мне, Ария. Пожалуйста, дай мне силы, мужество и волю, чтобы положить этому конец».

Эовин сделала последний глубокий вдох. Она была готова.

«Не надо».

Голос звучал тихо, словно шепот ветра. Что-то мягко коснулось ее виска. Невыносимый треск световых прутьев утих, и ее разум прояснился.

Эовин подняла удивленный взгляд. Перед ней парила полупрозрачная светлая фигура. Девичье личико, белые волосы и такие же ресницы… она смотрела на Эовин с тревогой и неодобрением.

– Лиани? – изумленно ахнула Эовин. Внезапно она снова оказалась посреди заснеженного, холодного леса, будто наяву увидела маленькую музу, попавшую в соляную ловушку, и поспешила к ней на помощь. – Что ты здесь делаешь? – Эовин вернулась в реальность, где на сей раз в ловушке сидела она сама.

– Я почувствовала, что нужна тебе.

– Как?

Лиани пожала прозрачными плечами.