– Чувствуешь этот запах? – удовлетворенно спросил Ирион. – Это страх смерти. Запах твоей дочери. Чувствуешь?

За одни только эти слова Эовин готова была плюнуть ему в лицо. Жаль только, что стоял он у нее за спиной.

– У меня… нет… дочери, – подчеркнула Кайлани. – Я никогда раньше не видела эту девушку. Но, в отличие от тебя, мне не слишком приятно наблюдать за пытками беспомощных людей. – Она оттолкнулась от стены, на которую ранее опиралась. – Надеюсь, ты простишь мне мое желание заняться более приятными вещами. Кажется, сегодня состоится бал, а у меня нет подходящего платья.

– Уйдешь сейчас, и я убью ее, – пригрозил Ирион.

– Делай, что должен, мне все равно.

Кайлани покинула камеру, даже не взглянув на пленницу.

Эовин приготовилась к последнему удару, который наконец избавит ее от страданий. Но вместо этого она внезапно услышала, как ее дед вкладывает кинжал обратно в ножны.

– Твоя мать крепкий орешек, – пробормотал Ирион, обходя Эовин и останавливаясь примерно в двух шагах от нее. – Похоже, это семейное.

– Вы мне не семья, – прохрипела девушка.

Ирион расхохотался.

– Вот как? Уже отказалась от нас? Огорчилась, что мамочка тебя по головке не погладила?

– Подавись змеиным дерьмом! – сердито прошипела Эовин.

Он снова засмеялся.

– Сломать тебя будет истинным наслаждением.

– Нет у тебя такой силы! – хрипло выдавила Эовин. – Ты можешь мучить меня, можешь убить меня, но сломать меня не получится.

Дед посмотрел на нее почти с жалостью.

– Ты так молода, так наивна… и так себя переоцениваешь. Любого можно сломать, моя дорогая. Даже мою дочь.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Ирион ударил ее кулаком в живот.

Эовин захрипела и дернулась. Очень хотелось сжаться в комочек, чтобы хоть немного сгладить ощущения, но цепи не давали сделать этого. Удар пришелся чуть выше пупка, и боль была не тупой, а острой и жгучей, так что Эовин невольно закричала.

– Чудненько, – удовлетворенно прошипел Ирион, убирая руку. Эовин увидела, как перепачканный кровью медвежий коготь укорачивается и палец приобретает прежнюю форму. – Ловко ты тогда это провернула, – заметил он, забавляясь. – Возьму трюк на вооружение.