— Вперёд! Во славу Аллаха! — прокричал хан и первый рванул в сторону русских земляных укреплений.

* * *

Я успел взойти на крепостную стену до начала штурма. Ещё мог бы и кофе выпить. Действительно, турки значительно усилили артиллерийский обстрел наших позиций. И всё предвещало, что вот-вот начнётся штурм. Но пушки гремели, сконцентрировавшись на одном участке, а пехота все не шла.

— Это же сколько у них ядер? — вопросительно сказал я, наблюдая за работой артиллеристов двух стран.

— Да! — многозначительно ответил мне Кашин.

— Что да? Подпоручик, пошлите вестового, чтобы ко мне прислали подпоручика Смитова, — усмехаясь сказал я. — Может он будет более многословным.

Что касается артиллерии, тут Кашин может только многозначительно соглашаться. А мне было интересно поговорить с человеком, который болеет артиллерией. Ведь пока «боги войны» выясняли, у кого божественный жезл прочнее.

Безнаказанно турки по нам не били точно. Хотя, даже без консультации специалиста, я мог бы сказать, что турецкие артиллеристы работали вполне слаженно. Вот только, когда усилился обстрел левой крепости, Миних приказал выкинуть на стол один из наших козырей. Дело в том, что за основным рвом и валом была устроена ещё одна линия нашей обороны.

На первой линии ещё ни разу не показывались пушки. Там были траншеи, мешки с песком, земляные и деревянные укрытия. И пару раз, когда подходила вражеская пехота, по ней открывали огонь из фузей. Отгоняли пехоту, затем вновь прятались по норам.

И ни разу не била артиллерия, которую туда всё-таки перетащили, спрятали и берегли до нужного момента. Очень опасное решение было у фельдмаршала Миниха. На передовой и пушки! Или даже не столько у него решение родилось, сколько я ему внушил?

А, возможно, и не я, но точно знаю, что в одной доверительной беседе я рассказывал Христофору Антоновичу, как один французский полковник выигрывал все свои сражения, но при этом рисковал, выдвигая артиллерию на передний план.

Конечно, я «забыл» имя этого полковника. А на резонный вопрос, почему полковник не стал генералом, просто промолчал и пожал плечами. Но тактику Наполеона Бонапарта я в некотором смысле Миниху поведал.

Может, эта информация повлияла на действия фельдмаршала, может, что-то иное, но сейчас русские пушки, стоящие на передовой, уже доставали до тех больших артиллерийских орудий, которые огромными ядрами били стены крепости.

— Бах-бах-бах-бах! — стреляли русские орудия.

На отдельном участке мы создали превосходство в артиллерии буквально в два раза. И это уже давало свой результат.