— Вашими молитвами, доктор! — светски улыбнулся шпион.

— Сейчас я сменю капельницу… Господа, можете пока пройти в смотровую…

— Да-да, пройдём… — сухо кивнул Семёнов. — Герр майор, мы ж с вами виделись… в пятнадцатом году, в Польше. Неужели забыли? Правда, тогда обстоятельства были… совершен обратные…

Скрипнув, захлопнулась дверь.

Игла. Вена. Чистый бинт… Часовой у входа.

— Вы же… вы же могли просто проехать мимо, — глядя в глаза пациента, задумчиво прошептал доктор. — Почему ж тогда…

— Наш род известен со времен Генриха Птицелова, — горделиво отозвался «Штольц». — И Ксения, и Юра — мои добрые знакомые! Вот и думайте, мог ли я… У вас есть принципы — врачебные. И у меня — офицерские.

* * *

К утру все разъехались. Из гостей остался лишь Гробовский да Анна Львовна… понятно, почему. Ещё заглянули Лаврентьев с урядником… К шапочному разбору! Что ж, бывает и так…

Светало. Аглая наладила чай.

— Мотоцикла-то твоя, Иван Палыч, в целости? — пряча улыбку, поинтересовался поручик. — А то можем контрразведке и счёт предъявить!

А вот так! В каждой шутке есть доля правды.

Становые откланялись.

Доктор вышел на двор, вдыхая всей грудью свежий морозный воздух. Было тихо и благостно. По дворам уже начинали петь петухи, вдалеке, за усадьбой Ростовцевых, занималась заря.

«Дукс» цел, что с ним сделается? Бензина, правда, уже маловато. И на багажнике — обрывок грязной веревки.

Чёрт! Чемодан!

Ну, ведь был же…

— Чемодан? — поставив чашку на стол, настороженно переспросил Гробовский. — Точно, при нём был? Ты не путаешь, Иван Палыч?

— Да был! Еще в городе, — доктор махнул рукою. — Вон, и Анна Львовна подтвердит.

— Чемодан я помню, — кивнула учительница. — Господин Штольц его из рук не выпускал ни на секунду! Небольшой, потертый… и, знаете, по виду — тяжелый. Ну, мне показалось так… Золото там, что ли?