– Мистресс Марта, Имельда просила вас позвать.

В этот момент я поняла, кого она мне напоминает: Шимми, такая же расторопная, вежливая, умеющая, когда надо, быть незаметной.

Лили повела меня по коридорам, которые чередовались с лестницами, а те, в свою очередь, сменялись новыми коридорами. Мы то поднимались, то спускались, причем спуски становились все длиннее и длиннее, не оставляя сомнений, что мы идем уже по подземному этажу. Наконец, горничная остановилась у большой двустворчатой двери, открыла ее для меня, пропустила внутрь, сама же осталась снаружи.

По ту сторону двери обнаружился не слишком широкий, но длинный зал, больше походивший на подземный ход. Куда он ведет, понять было невозможно, но, скорее всего, за пределы парка. Стены и даже пол здесь были выложены темно-серым камнем. Вдоль одной из стен я заметила вереницу стульев, привлекающих взгляд ярко-алой обивкой. Именно здесь, в обществе нескольких незнакомых мне людей, расположилась Мелли, облаченная сегодня в просторное шелковое платье с поясом на манер восточных халатов.

– Вот и наша звездочка! – ободряюще замахала она рукой. – Подойди-ка сюда, дорогуша, представлю тебя остальным.

Я приблизилась к ним, настороженно разглядывая разношерстную компанию.

– Это Марта, у нее важная роль в деле, – начала Имельда. – А вот этот обходительный красавчик – Дон.

Я посмотрела на молодого шатена с такой липкой медовой улыбкой, что зубы сводило.

– Только не вздумай в него влюбляться, он тот еще поганец.

– Мелли, – с укором промурлыкал отрекомендованный, – неужели ты думаешь, что я способен обидеть такую славную девочку?

– Не сомневаюсь в этом, – фыркнула та, – поэтому предупреждаю первый и последний раз: распустишь руки – получишь перо в печень. Ясно?

– Фу, как грубо, – манерно наморщил нос шатен.

– Зато доходчиво, – вскинула черные брови Имельда. И повернулась к мирно сидящей рядом с Доном старушке божьему одуванчику с аккуратными седыми кудельками и совсем уж старомодным пенсне: – А это наша драгоценная мистресс Смит.

– Можешь называть меня Бабулей, милочка, – она растянула в улыбке тонкие сухие губы, но взгляд, брошенный на меня поверх голубоватых стекол, был таким колючим, что я, пожалуй, предпочла бы иметь дело с «обходительным красавчиком», нежели с ней.

Последним, пока не представленным мне участником нашей диверсионной бригады был невзрачный мужчина неопределенного возраста в слегка помятом бежевом костюме. Ему легко можно было дать и лет тридцать, и все пятьдесят. Этот персонаж представился мне самостоятельно.

– Бобби Холст, к вашим услугам, мистресс Марта, – он отвесил мне сдержанный поклон и неожиданно подмигнул.