— Зачем? Зачем тебе друзья, если есть кристаллы?

— Я хочу вернуться домой и рассказать бабушке о вас. Хочу позвать вас по именам и видеть, как бабушка радуется, понимая, что встретила новое чудо.

— Чудо?

— А разве нет? Живые стихии, которые могут говорить, думать, желать. Которые столько страдали, что вполне достойны попробовать новые возможности и стать счастливыми без страха быть схваченными. Верю, что, когда ты станешь сильнее, ты сможешь защитить и других своих собратьев. Попробуем?

— А не передумаешь? Это же больно…

— Это может показаться странным, но я знаю предел своих возможностей. С болью я справлюсь. А вот имя…

Я положила ладошку на кожу мальчика. Теплая, несмотря на стихию, похожая на алый янтарь. Такое тепло бывает так же и от очага. Когда ты приходишь домой с улицы. Уставший, замерший и протягиваешь руки к огню. А тепло словно понимает, что ты хочешь согреться и медленно обхватывает тебя всего и, проникая под кожу, устремляется к сердцу, и ты улыбаешься, чувствуя, как в воздухе витает запах родного дома и заботы любящего тебя человека, что к твоему приходу разжег огонь…

— Рух, — перехватив выбранный стилус, я протянула руку помощнику. — Реж. Я выбрала имя. Хубасус. Это название руны, значение которой тепло, проникающее в сердце и согревающее душу. Только я не буду писать руну, а напишу ее именем. Пойдет?

— Пойдет, — Рух осторожно перехватил мою руку и резко нажал ножом на основание большого пальца. Боль вспыхнула и тут же пропала. Прохлада окутала ладонь.

— Твоя работа? — поинтересовалась я, наблюдая, как кровь заструилась по коже в середину ладони.

— Чем могу, помогу, — улыбнулся помощник. — А имя действительно красивое.

Обмакнув стилус в кровь, я стала выписывать имя. Как и предупреждал Рух, тело стихийника впитывало мои «чернила» и прежде, чем появились первые очертания имени, прошло минут тридцать если не больше. Рух усадил меня на стул, а стихия огня замерла неподвижно. От цвета его кожи у меня рябило в глазах, так как блики огня сверкали каждый раз, когда я прикасалась к ней стилусом. И я поняла, что имя всем четверым дать быстро не получится, но все же это не так страшно, как слышалось на словах.

Разделив боль с Рухом, я смогла спокойно работать и, когда последняя буква все же отобразилась на алой коже, довольно вздохнув, откинулась на спинку стула и, оглядев свою работу, растерянно замерла. Хубасус подрос. Значительно. Теперь рядом со мной на коленях стоял высокий парень. Его волосы отросли и хвостом спускались по спине. Уши стали больше и когти на руках приобрели форму, как у ниты Лоты. Такими ударят — на лоскутки порежут.