— Думал, вернуться героем, — тихо заметил Эр, наблюдая за мной, — Заслужить твое прощение, но что теперь делать, даже не знаю…

— Помочь? — предложила я.

— Что ты задумала?

— Освободить тебя и отца. Запечатать короля и его приспешников в этом замке. Как тебе мое оглушение?

— Мощная штука, — с уважением заметил Эр, снова шагая ко мне, но времени у нас было мало, потому, хихикнув, я отскочила в сторону и попросила.

— Приведи в чувство моего отца, — я кинула ему определитель свой-чужой, и заметив, как любимый с сомнением посмотрел на отца, поторопила. — Не тяни, у нас мало времени.

— Стоит ли его приводить в сознание? Он все еще подчиняется королю. Я так и не нашел ключ от его ошейника…

— Зато я нашла. Он у короля. Всегда был у него.

Я уже хотела смело направиться к королю, но Эр перехватил меня. Вложил в руки определитель и подтолкнул к отцу.

— Меня трясет от одной мысли, что ты коснешься этой мерзости, — нахмурился любимый. — Знаешь, где он его хранит?

— На своей шее, — предупредила я, не споря и опускаясь на колени рядом с отцом.

Эр довольно грубо рванул ворот одежды королевской особы и, увидев золотую цепочку, потянул за нее, вытаскивая на свет железный ключ. Ну вот, полдела сделано. Я коснулась определителем плеча отца, и тот, вздохнув, открыл глаза. Присел, оглядел лежащие вокруг тела, и в этот момент Эр коснулся ключом ошейника. Щелкнули скрытые замки, и рабское кольцо распалось на две равных части. Ту, что была с камнем мамы, отец перехватил еще на лету, прижав к груди. А после, словно вспомнив о моем существовании, поднял на меня взгляд, и его лицо дрогнуло от нахлынувших эмоций.

— Как же ты выросла, малышка. Так похожа на маму…, — прошептал отец.

В глазах предательски защипало. Лицо отца имело отметки возраста и всех страданий, что он хлебнул в этом месте. Мне так хотелось не замечать их, но морщины, седые пряди, шрамы на руках и шее…

— Прости, пап. Прости, что так долго не искала тебя...

— Главное, чтобы ты была счастлива, — прошептал отец, поднимая руку и стирая слезы с моей щеки.

— Я счастлива здесь и сейчас, пап. Пойдем домой?

— Пойдем.

Эр помог отцу встать и поднял меня, оглядывая лежащих все еще без сознания короля и его свиту.

— Идите, я догоню вас, — велела я, своим родным. Эр и отец переглянулись и вздернули брови, словно спрашивая: «Крошка, ты в своем уме?» Они были так похожи в этом желании вразумить меня, что, не удержавшись, я тихо фыркнула.