– Одна есть. Ваша поцарапанная рука. На ваше счастье, вы не единственный с таким ранением. И всё же это крайне подозрительное совпадение. Знаете, какая у меня версия? Вы и Франк напрямую причастны к этим убийствам. Может, вы лично и не трогали девушек. Допустим. А Жюль? Способен он на такое?

Самокрасов задумался.

– Ещё в начале года я бы сказал, что нет. Он слишком брезглив. Любит красивые вещи. Не выносит грязи, бедности. Сторонится мусора и мёртвых животных. Но… Сейчас мне кажется, что он мог бы.

– Что вас заставило переменить мнение?

– Я пообщался с ним. Он расчётливый, педантичный, хоть и представляется ранимым и эмоциональным. Думаю, ради достижения своей цели он мог бы пойти на многое.

– Чего-то вы недоговариваете, Самокрасов. Но это не последняя наша беседа. Пожалуй, стоит выслушать вас обоих. Вместе.

– Да ради бога. Мне терять уже нечего. К чёрту всё. Не везло и не будет. Повесите на меня восемь трупов? Вперёд! Не жалейте, что уж там. Студент-мошенник, который ненавидит женщин! Журналисты будут в восторге.

– Не в моих правилах, Самокрасов, так решать дела. За подделку картин ответите, тут без вариантов. Постараюсь смягчить, как смогу, хоть это и не моё дело. Передам коллегам в отдел по мошенничествам. А по убийствам… Буду копать дальше. Вы отличный кандидат, это верно. Может быть, вы не являетесь непосредственным исполнителем, но как-то замешаны в этом. Есть сведения, что душегуб – не одиночка. А значит, вы вольно или невольно втянуты в серию убийств. И я выясню, как именно.

* * *

– Ты как? – спросила, обернувшись, Полина.

Соня смогла прочитать вопрос лишь по губам. Кто же знал, что здесь, на высоте, будет так шумно и ветрено?

– Хорошо! – ответила Софья и кивнула, надеясь, что подруга поймёт.

Полина выставила вверх большой палец в перчатке и вернулась к штурвалу. А Соня с некоторым стыдом подумала, что «хорошо» – не совсем честный ответ. Летать на аэроплане оказалось не так весело, как она представляла. Ремень немилосердно давил на живот, в кабинке было тесно и неудобно. И это только на земле!

В воздухе стало ещё хуже. Деревянная конструкция поскрипывала и потрескивала. Аэроплан круто забирал вверх, а потом на мгновения проваливался вниз, отчего завтрак предательски подпрыгивал в желудке. Куда тут смотреть по сторонам! Соня сидела, вцепившись руками в сиденье, и боялась пошевелиться. Слегка тошнило. Не опозориться бы. Она изо всех сил старалась придать себе непринуждённый вид перед подругой, которая явно получала от полёта удовольствие.

Полина сидела впереди, в кабинке пилота, и рулила так невозмутимо, как будто управляла автомобилем, а не деревянным аэропланом. Как он вообще летает? Фанера, обтянутая лакированной тканью? Всего лишь с одним винтом впереди? А если упадёт? Соня никогда не считала себя трусихой, но сейчас готова была на всё, лишь бы снова почувствовать под ногами твёрдую землю.