– Подруга. Она посидит, посмотрит, – пояснила Полина.

– Только тихо, – махнул рукой великан. – Всем внимание! По местам! Начинаем! Первый акт!

Соня присела в какое-то невообразимо мохнатое кресло и приготовилась смотреть. Сцены как таковой тут не было, просто пол у разрисованной стены был приподнят. Декораций тоже не наблюдалось.

Уловить сюжет пьесы получилось с трудом. Постановка была, можно сказать, экспериментальной. Критики про такое обычно пишут что-то в духе: «Очень смелое, новаторское решение». Может, с реквизитом и костюмами было бы понятнее. Но сейчас смысл от Сони ускользал.

Кажется, пьеса была посвящена святому Диосу, которого играл тот самый Владимир. Он-то и вносил смятение в действо, поскольку сам выступал одновременно режиссёром. Прерывал других актёров на полуслове, ругался, заставлял повторять текст на разные лады, а частенько и сам входил в роль, показывая, как надо правильно играть. Из-за этого сюжет окончательно уплыл из поля зрения.

Владимир был громкий, резкий, нахальный. Барышням при этом улыбался и отпускал в их адрес шуточки, отчего некоторые девушки краснели и смущались. Полина так откровенно на провокации не поддавалась, но явно была рада вниманию со стороны режиссёра. «Неужели это и есть тот самый мужчина, который ей нравится? – подумала Соня. – Что она в нём нашла? Бесцеремонный, некрасивый. Каким-то обаянием он, пожалуй, обладает. И авторитетом. Вон как все слушаются. Но разве этого достаточно?»

Сонины размышления внезапно прервала очень знакомая барышня, появившаяся на сцене. Соня всмотрелась и вдруг узнала Зину, натурщицу, которая иногда позировала на курсах рисования. Зина, к счастью, сегодня была одета, но в такой откровенный наряд, что, в общем-то, особой разницы не наблюдалось. Соня поняла, что натурщица играет магиню любви Алдону. Та, если верить летописям и статуям, любила открытые платья в греческом стиле. Но не настолько же неприличные!

Подруга, игравшая магиню жизни Ашеру, на сцену так и вышла в лётном костюме, который не сменила после воздушной прогулки. Тёмно-серый, из грубой ткани, рядом с воздушным нарядом Зиночки он смотрелся бы тряпьём, если бы не Полина. Она шла в нём так, словно несла на плечах королевское одеяние. И Соня в очередной раз отметила, сколько же в ней жизненной силы и уверенности в себе.