– Умная ведьма значит, – сказал Ахаз’ир.

– Не спорю. Все ведьмы умны и недурственны, поэтому не дай лишний раз обмануть чутьё своё, Ахаз’ир. Ведьмы собьют с толку тебя, обманут зрительно, но ты знать должен, что умны и хитры они, и не попасться должен на ловушки их.

– Приму это к сведению, если в будущем по «счастливой» случайности забреду в подобное место и встречу там какую-нибудь ведьму, – ответил Ахаз’ир.

Старейшина перевёл взгляд на ворону. Долго старый каджит обменивался с ней молчаливым взглядом. Казалось всё это какой-то игрой в гляделки, казалось так Ахаз’иру, который после долгого молчаливого глазения изрядно утомился. Однако, сейчас между старым каджитом и вороной была связь телепатического характера.

– Не желаем мы хлопот тебе, с чего взяла ты? – вдруг сказал Старейшина, не сводя взгляда с птицы. – Проездом мы тут… Ох, и грубо то как посылать… Так, обойдёмся без святотатства давай… Подвешенный язык твой не внемлет благоразумию… Нет, сама ты такая…

Ворона лишь каркала в ответ, а Старейшина ещё долго трепался с птицей, словно эта ворона была неким проводником и сейчас со старым каджитом говорила та, что пряталась в глуби этого невысокого кургана.

– О тебе мы слышали многое и приехали вот лично побывать в гостях у тебя. Как поняла ты, оба мы обладаем восприятием тонким к миру окружающему, так почему бы нам время не провести в беседе любознательной?

Ворона громко каркнула два раза. Лицо Старейшины чуть озлобилось. Потом птица каркнула ещё раз и старый каджит слегка улыбнулся.

– Знал я, что не откажешься ты. Верное решение приняла, – после этих слов он медленно слез с коня, не спеша подошёл к заборчику. Ворона каркнула. – Куда же старику без палки то? – спросил каджит, посмотрев на ворону и ухватившись за свой кремовый посох обеими лапами. – Кости ныне не те уже, болят малость. – ворона каркнула снова. Старейшина вздохнул, подошёл к своему коню, просунул свой посох через ремень. Ахаз’ир спрыгнул.

Старый каджит отворил маленькую калиточку, прошёл по заплесневелой каменистой тропинке через огород. Ахаз’ир шёл следом. Подойдя к дверям, Старейшина посмотрел на вновь каркающую ворону.

– Конечно, конечно. Чистоту соблюдать надобно, – сказал он, вытерев свои подошвы о коврик, что лежал рядом. Потом посмотрел на Ахаз’ира, взглядом указал, чтобы тот последовал его примеру. Ахаз’ир вытер свои сапоги, которые и не были грязными, но нервировать хозяйку дома, доказывая ей обратное, желания не было.

После проявления почтительной процедуры, уваживающей отношение хозяйки к чистоте и порядку, каджиты открыли двери и вошли внутрь, во мрак, в конце которого, за спускающимися вниз ступенями виднелось странное свечение.