— Если ты будешь мне мешать, я отправлю твою мать в тюрьму за подделку рецептов.

Я смотрел на него, открыв рот.

— Да-да, — сказал он, обернувшись ко мне и изогнув губы в улыбке. — Я знаю о ее ужасной мелкой привычке.

Я покачал головой.

— Она умрет, если вы ее не спасете.

— Чушь, — отрезал он.

Кавано вышел из машины, открыл мне дверцу. Я хотел наброситься на него, но заметил, как он отступил назад; ладонь скользнула на рукоять пистолета.

Его бледно-голубые глаза ничего не выражали.

Я сглотнул и медленно пошел за ним в участок. Войдя внутрь, я увидел пятерых человек. Слева на стуле, балансирующем на задних ножках, сидел Терри Шварбер. Ноги он, скрестив, положил на стол. Уставился в мобильник и потягивал кофе из кружки с надписью: ТЕДА НЬЮДЖЕНТА[15] В ПРЕЗИДЕНТЫ. В двадцати футах от него сидел горообразный Билл Стакли, проглядывая газету. Я думал, что он не умел читать, и удивился. А может, он просто картинки смотрел.

Из камеры слева на меня взирал Барли, с таким отчаянием, словно он меня предал. Из камеры справа на меня смотрел Крис — выражение его лица я не мог расшифровать.

Почему Кавано арестовал их?

Начальник увидел, что я гляжу на друзей, и проговорил:

— Эрик рассказал, что вы втроем набросились на него сегодня.

Барли повесил голову, Крис пробормотал что-то вроде «засранец».

Эрик Блэйдс сидел к нам спиной в центре комнаты.

От взгляда на него мне стало не по себе. Не только потому, что он сидел на стуле прямо, как доска, или потому, что не двигался, а оттого, что я думал, он в больнице. Вспомнив рану у него на животе, я поразился, что он еще в сознании.

Шварбер оторвался от телефона.

— Ты быстро.

Кавано кивнул.

— У Берджесса галлюцинации.