Я не обратил на это внимания.

— Что именно рассказал вам Блэйдс?

— Завали хлебало, — прорычал Стакли. Отшвырнул газету и выпрямился. Словно чудовищный волнорез, встающий из вод.

— Если откроешь рот после того, что сегодня выкинул, я тебе башку проломлю.

— В камеру, — сказал Кавано.

В прошлый раз я заметил камеры, но тогда к ним не присматривался. Теперь я оценил дрянные клетушки с грязными шлакоблочными стенами. Кавано будто специально сделал их такими мерзкими, чтобы людям внутри было как можно хуже.

Крис уставился на начальника.

— Вы и Уилла запрете?

— Не беспокойся, — ухмыльнувшись, сказал Стакли. — Вы сможете поцеловаться через прутья.

Барли спросил:

— Разве мы не можем позвонить? Это наше конституционное право.

— Линии оборвало, — сказал Кавано. — В любом случае я наведаюсь к твоим родителям. Это лучше звонка.

Я уставился на начальника, не веря своим ушам.

— Вы поедете к Барли? Моя мама и сестра...

— Услышу еще хоть слово о твоей матери и сестре — и проломлю кому-нибудь череп.

Стакли двинулся ко мне, словно желая это сделать.

— Не трогай меня! — сказал я, пятясь. — Не...

Стакли схватил меня за загривок и швырнул в открытую камеру. Прежде чем я восстановил равновесие, дверь захлопнулась. Стакли запер ее, прямо как коп в кино. Только на сей раз все было взаправду.

— Пойдем, Билл, — сказал Кавано. — Навестим Марли, посмотрим, что там найдем. Терри, пригляди за этими идиотами.

— Сказал главный идиот, — пробормотал Крис.