– Я и так политик и рвусь к карьерной вершине что есть сил. Вот сейчас организовываю плацдарм своей собственной империи. Это будет гвардия моего портала, стражи прохода меж мирами.

Я стиснул зубы, готовый ударить его в лицо. Бес – он всегда бес.

– Егор! – Голос Александры заставил меня вернуться от нервной душещипательной беседы с Мефистофелем в реальную жизнь.

Она подошла к БМП и водила руками над броней, сканируя то, что скрыто от внешнего мира под железом машины, раскрашенной черной эмалью и позолоченными узорами, и чарами Луники. Я беглым взглядом окинул нашу стоянку. Нарони аккуратно стащили один брус и теперь тянули другой. Ангелина материлась как сапожник, когда они царапали откинутый борт, но не помогала и не мешала, словно решив следить за соблюдением правил миротворческих операций. Даже не слышно было упреков, что это не наша война и что меня нужно постоянно опекать. Вспомнилось, как она вздохнула и буркнула, мол, выбираем из двух зол меньшее. Оксана вылила на себя воду из фляги, как всегда делала перед боем или выполнением сложной задачи, и теперь открыла люк и прилаживала пулемет на кронштейн. Света едва уловимой тенью обежала машину по кругу, откинув застрявшие веточки и листья с брони и заглянув под днище, а потом уселась на место, достав темные очки.

Я подошел к Бельчонку.

– Там что-то есть, – тихо произнесла она.

– Думаешь, Луника что-то утаила?

– Не знаю, но там что-то знакомое.

Я постучал по броне:

– Открывай!

Щелкнули кормовые двери. Одна из них беззвучно отворилась, и мы одновременно заглянули внутрь. А там сидели две девушки, неотрывно глядя друг на друга: черная обнаженная кукла демона ночи, оставшегося от угасшей империи майя, и трясущаяся от страха Имиринка. А еще в глубине едва заметно шевелился здоровенный мохнатый паук, словно тарантул в норе. Сестра Такасика сидела, обхватив руками колени, и мелко дрожала. Пальцы ее сжимали кинжал, тот самый, из-за которого ее высекли до полусмерти.

– Имиринка, – тихо позвал я девушку, но та не реагировала. – Имиринка, – еще раз произнес я, а потом, протянув руку, тихонько дотронулся до ее плеча.

Дочь лорда вздрогнула и с судорожным вдохом-стоном резко повернула голову ко мне. Она замерла на пару секунд, а затем так же быстро опустила голову, уставившись на стиснутый в тонких пальцах кинжал. Имиринка сдавленно заскулила и разжала ладонь, позволив ножу упасть на пол боевой машины. Она поджала ноги еще сильнее, словно не клинок был перед ней, а ядовитая гадина.

– Я не хотела, я больше не буду, не надо, пожалуйста, – залепетала она, подняв глаза на меня. – Пожалуйста, не надо больше кнута, я больше не буду. Я просто хотела посмотреть на то, как отомстят за братьев. Я не хотела, я нечаянно. Я хотела… а тут это… а тут темно… Я больше не хочу!.. – Под конец своей сбивчивой речи юная леди разразилась надсадным плачем.