– Она присылала послания, – сказал Вен. – В ее сердце есть милосердие.

– Как и вина, – сказал Гамон.

– Но недостаточно милосердия, чтобы все это прекратить. – Далеина подняла голову, в выражении ее лица читался гнев. – А все те послания, что она вам отправляла… Она позволила всему этому случиться намеренно. Убить Росами, убить… – Она втянула ртом воздух, точно силясь совладать с эмоциями.

Ханна подозревала, что посланиями королева пыталась заглушить чувство вины, но полагала, что вина эта вызвана тем, что Фара понимает: ее контроль над духами ослабевает. Однако правда в том, что Фара не теряла контроль, не выслеживала предателей, как сказала однажды Вену. Она обменивала жизни невинных на власть.

Опустившись на стул, Вен сказал:

– Она сказала мне однажды, что не теряет контроль. Я тогда ей не поверил. А потом она позволила мне думать… Я дурак.

– Я тоже знаю ее и тоже не подозревала, – Ханна попыталась произнесли слова мягко, успокаивающе, спокойно, хотя в душе хотела разорвать все вокруг на части.

Вен закрыл лицо руками.

– Сата.

– И Мари, – добавила Далеина.

– И она чуть не убила Далеину, – вставил Гамон. – Я ей этого не прощу.

Нет, никто не рассматривал прощение как вариант. Директриса Ханна видела лишь один выход. Королева Фара нарушила сами основы того, что предполагал титул королевы. Она предавала каждого рентийца, кто когда-либо жил, боялся духов и надеялся на спасение. Ей нельзя позволить и дальше занимать свой пост, а теперь, когда они узнали, что она вовсе не теряет контроль, нет надежды на то, что духи остановят ее. Ханна видела лишь один выход – и ненавидела эту мысль.

– Я помню, как она впервые пришла в академию, – сказала директриса. – Она была лучшей во всем. Подавала так много надежд. – Она помнила свирепость, с которой Фара проходила испытания, ее самоотдачу на каждом уроке, уверенность, с которой сдавала каждый экзамен так, будто от них зависела ее жизнь. – Тот страх.

– Страх? – фыркнул Вен. – У нее?

– О, да. Она боялась смерти, особенно боялась, что ее убьют духи. Боялась не справиться. И справилась со всем. Она была лучшей на всех занятиях, первой в каждом списке, ее первую из всего класса выбрали в кандидатки, она стала первой в числе преемниц. Может, тогда-то все и пошло не туда. – Ханна села за стол и заставила себя сделать глоток чая. Необходимо выглядеть спокойной. Остальные еще не пришли к умозаключению, к которому пришла она. Ей придется им подсказать. – Она ни за что не откажется от трона, но нельзя позволить ей продолжать править. Иначе погибнет еще больше невинных людей. И прекратятся ли смерти вообще? Она постареет, ослабеет, а ее страх лишь возрастет. Станет только хуже. Уже стало. Она убивает не только невинных, но и преемниц, наших будущих защитниц.