– А где ваш Клюкастый живёт? – спросил я, недоумевая и оглядываясь по сторонам.

– Там, – указало существо рукой вправо.

– Это самая серединка города, – начал я новый вопрос, – где он грибы, ягоды и шишки берёт? Тут даже сосен нет. Да и грибники должны все подчистую собрать.

– Он с истинным лесным духом в сговоре. Тот ему всё приносит сквозь туман, а Клюкастый продаёт и делится деньгами.

– Ненавижу перекупов, – пробубнила Соколина.

Мы прошли ещё долго, прежде чем наша проводница остановилась.

– Мы тута.

Я снова огляделся в поисках зловредного духа. Но большая поляна с давно погасшим кострищем, изрядным количеством пустых бутылок и множеством рваных разноцветных пакетов ничем не отличалась от прочих мест этого городского перелеска. Даже и не знал, что прямо в сердце этого стольного города есть такое захолустье. И не трущобы с бедняками, а пустыри и заросшие вёрсты. Раньше-то каждую пядь земли в городище застраивали домами, амбарами или конюшнями. Все ютились друг к другу. И оттого казалось, что крепость с посадом не рядом расположена, и на сём месте лишь безлюдная болотина, разлившаяся в стороне от большого тракта, и за спиной раскинулась большая деревня, прилегающая к столице, а то и несколько.

– И где он? – зло спросил я, уже готовый проклясть всю эту затею с поиском жертвы Гореславе для выращивания цветка папоротника.

Умом-то понимал, что другого пути нет, но шибко тернист он, путь этот. Проще собаку поймать, но опять решил поиграть в былинных богатырей, которые подвиги свершают, одолевая полчища недругов, и выручают сирот малых, прекрасных дев да прочих обездоленных, что потом будут прославлять за удаль и храброе сердце. Не бескорыстные, конечно, помыслы, но ведь и не о золоте.

Подумав так, я сплюнул на землю и поймал переполненный ехидством взгляд Соколины. Мол, как был дураком всю эту тысячу лет, так и остался.

Несмеяна упёрла в землю приклад своей длинной винтовки и пригнулась, положив на конец ствола ладони, а поверх них ткнулась лбом. Ей было всё равно, куда идти, лишь бы побыстрее закончилось, и можно укутаться в одеяло с грелкой в обнимку. Она и Дмитрию-то тогда под бок залезла без всякого злого умысла, вызвав невольно бурю ревности и кучу упрёков. Чародей тоже молчал всю дорогу, и судя по красным от недосыпа глазам, так же залез бы под тёплый девичий бочок.

– Ну? – повторил я.

Существо робко пожало плечами, а за спиной злорадно расхохоталась Соколина.

– Я же говорила, что ничего нет.

Она снова хмыкнула, плюнула на землю, а затем пошла прочь. За ней со вздохом последовала Несмеяна, да и мне самому пришлось скрипнуть зубами. Глупая всё же затея.