Я нахмурилась и сунула телефон обратно в карман.
Водитель обернулся:
— Вы прилетели из Америки или из Канады?
— Из Штатов. Я здесь впервые… — Я прикусила губу. — Вы когда-нибудь слышали выражение «сонная кобыла»?
— Вас кто-то так назвал, мисс?
— Судя по контексту, это не похоже на комплимент.
— Я бы не стал обращать внимания, милая. — Бородач свернул на шоссе. — У вас какие-то дела с полицией Бишопсгейта? Вряд ли вы проделали такой путь из Америки, чтобы заявить о преступлении.
— Просто небольшая консультация насчет инсайдерской торговли в Сити. Для «белых воротничков».
Вранье, причем очень скучное, чтобы собеседник не задавал лишних вопросов. За несколько лет работы в Бюро я привыкла ко лжи, хотя мне еще далеко до Вирджинского Жеребца.
— Понятно, — продолжал таксист. — Район финансистов. Если вам интересно мое мнение, половине из них место в тюрьме. Валяют дурака с фондовым рынком и прочими штучками. Только всем всё портят.
— Не могу не согласиться.
Ложь наскучила даже мне самой, но я не собиралась рассказывать, что я здесь для того, чтобы составить психологический портрет самого известного лондонского серийного убийцы со времен Джека-потрошителя. К тому же люди пугались, когда я представлялась спецагентом ФБР.
Мы замолчали. Такси мчалось по трассе М4. Мы углублялись всё дальше в город, и я начала ощущать в теле покалывание, словно мои чувства обострились.
Здесь, в центре Сити, фонари горели ярче, заливая улицы белым светом. Проезжая по улице Чансери-лейн, мы миновали приземистые дома в стиле Тюдоров; разноцветные огни магазинов на первых этажах отражались в тротуарных лужах. Темные улицы в этот час пустовали, но на секунду мне послышался гул толпы — и затих вдалеке.
По телу пробежала дрожь. Я никогда не бывала в Лондоне, и все же у меня возникло странное ощущение дежавю.
Водитель обернулся:
— Слышали о новых убийствах Потрошителя в Сити?
— Да, слышала. Это выбило меня из колеи. Чуть не отменила поездку, — опять соврала я. — Обычно у вас здесь не так много убийств, да?