- Мы найдем папу. Ты в безопасности, всё хорошо будет…

Когда он затих, я заглянула в его лицо:

- Тиш, пошли приведем тебя в порядок? У меня есть печенье с шоколадом. Ты любишь печенье?

Он кивнул.

- Вот и славно. - Я поставила его на ноги и подала ему руку, но он вдруг протянул мне обе в молчаливой просьбе взять его на руки снова.

Я не смогла отказать. Прижала его к себе и понесла в ванную. Воды у меня оставалось немного, но ребёнка так не оставишь. Тиша вел себя по-взрослому. Он сам разделся и аккуратно сложил вещи на стул, а я его сполоснула, отмыв от грязи. Голову ему мы вымыли вдвоем - я поливала, а он со знанием дела смывал шампунь. Когда мы закончили, обнаружилось, что у него довольно светлые волосы, а на коже - россыпь ссадин и синяков.

- Сейчас обработаем, - сообщила я. - Не боишься?

Он мотнул головой. Когда мы закончили с его ссадинами, рация ожила:

- «Глухарь», это «База», прием!

- Мне нужно ответить, - сообщила я Тише, отложив пластыри. - Сейчас вернусь.

- Что у вас там? - спросил диспетчер, когда я ответила. - Почему молчите столько времени?

- Ко мне из леса вышел ребёнок, пять лет, зовут Тиша. Сейчас занимаюсь им.

- Ребёнок пострадал от ожогов?

- Нет, но на нем много ссадин. Вероятно, пока продирался через лес.

- Ему нужен врач?

- Ничего экстренного не вижу.

- Что по огню?

- Признаков продвижения пламени нет, - я выглянула в смотровое окно, - даже дыма уже нет. Есть подозрение, что горела машина на дороге. Я слышала взрыв, похожий на разрыв бензобака.

- А ребёнок что говорит?

- Он травмирован эмоционально. Говорит мало.