Уперев руки в бока, я повернулась к детям. Они стояли в рядок под деревом, по-прежнему в пижамах. Благо погода позволяла. В наших краях всегда тепло и снега не бывает.

Дети только проснулись, а уже успели набедокурить. Вроде к семи годам должны были набраться ума, но их шалости стали лишь изобретательнее.

Четыре пары глаз смотрели на меня с кристальной чистотой. Так и не поверишь, что они виноваты. Просто Пикси внезапно открыла в себе талант к левитации. В мире с магией и не такое бывает.

Но меня не провести. Я отлично знаю своих детей. Изображать святую невинность они научились чуть ли не раньше, чем начали ходить. Если поначалу я велась на их единодушное «Мама, мы не виноваты!», то со временем обросла броней к хлопанью ресницами и губкам-бантикам.

Мне повезло. Наверное. Три сына и дочь родились в один день. Как будто мало родить сразу четверых, так природа к тому же щедро наделила моих малышей магией. Четверняшки обладали уникальными способностями — каждый из них владел одной из стихий.

Я точно знала, кто виноват в неприятностях Пикси — белокурый Грей. Именно он управляет воздухом.

— Не хочешь ли объясниться? — обратилась я к Грею.

— Я вычислял алгоритмы движения ветра, — пожал он плечами. — Как видишь, на этот раз получилось идеально. Я не промахнулся мимо ветки.

Грей даже оправдываться не стал, чем окончательно довел леди Адель.

— Я говорила, давно пора отдать их в пансион! — заявила она.

Я скрипнула зубами. Опять старая ведьма за свое! А ведь она их родная бабушка, но при этом люто ненавидит внуков. Я не понимала, как подобное возможно.

Все началось с меня. Точнее с женитьбы единственного сына леди Адель на мне — дочери простого купца. Аристократ влюбился в торгашку — ужасный моветон по мнению свекрови.

И все же леди Адель дала свое благословение на брак. Причина была в моем наследстве. Родители умерли рано, и дело отца перешло ко мне. Довольно прибыльное, надо сказать. А родовое поместье Миррей как раз нуждалось в капитальном ремонте, на что у леди Адель не имелось средств.

Свекровь поставила условие — ее сын никогда не женится на работящей девушке. Пришлось продать дело отца, а вырученные деньги вложить в ремонт поместья. Так меня приняли в семью. Или вернее будет сказать, смирились с моим в ней присутствием.

Нашему браку с Пьером уже восемь лет. За эти годы и дня не было, чтобы свекровь не упрекнула в чем-то меня или внуков. Неприязнь, увы, так и не переросла в любовь.

— Мы уже обсуждали этот вопрос, — вздохнула я. — Я не отдам детей в пансион. Они должны жить дома, с матерью и отцом.