— С тобой невозможно нормально общаться! — возмутилась свекровь.

— Если бы я хотела быть удобной, стала бы диваном, — парировала я.

За спиной захихикали дети. Зря я разжигала конфликт, то сил терпеть уже не было.

— Дети должны покинуть дом, — в итоге отчеканила свекровь.

Когда она говорила таким тоном, всем было ясно, что возражать ей бесполезно. И все же я надеялась, что Пьер что-то скажет. Хоть что-нибудь! Но он молчал… а это означало согласие.

Речь, конечно, шла о пансионе, на котором леди Адель давно настаивала. Но мои дети особенные, им нужна материнская забота и внимание.

— Дети, — я встала с дивана, — мы уходим.

— Куда? — подскочил Пьер.

Ах, вот теперь он отреагировал! Жаль, поздно.

— Ты же не думал, что я оставлю своих детей? Если им не место в этом доме, то и мне здесь делать нечего.

Покидая гостиную, последнее, что я увидела — довольную улыбку свекрови. Она все-таки добилась своего. На это ушло восемь лет, но она избавилась от меня.

Вслед за мной и детьми в коридор выскочил Пьер, и я выдохнула с облегчением. Он едет с нами! Но, увы, я ошиблась.

Придержав меня за руку, Пьер зашептал, чтобы дети не услышали:

— Правильно, уезжайте на время. Пусть мама успокоится. Ты же видишь, она сильно расстроена. Потом вернетесь.

— Да она не в себе! — возмутилась я. — Выгнать из дома собственных внуков… Поехали с нами. Какая разница, где жить, если мы вместе?

Пьер не ответил, но в его глазах мелькнул ужас. Разница все-таки есть. По крайней мере, для него. Аристократ привык к определенному уровню комфорта. Шелковые простыни, изысканная еда, слуги, обожаемые лошади, с которыми Пьер проводил больше времени, чем с родными детьми. Все это он бросить не мог, а нас — запросто.

— Папа, ну поехали, — в разговор вмешались дети.

— Я приеду… попозже, — вынужден был ответить Пьер. — Привезу вам подарки на Новый год.

Я вздохнула. Пьер свой выбор сделал. К сожалению, не в нашу пользу.

* * *