От их голосов мама очнулась, вздрогнула и отпрянула от чужака. После чего влетело им, конечно, здорово.

* * *

Меня зажало между стеной и мужским телом. Мы соприкасались… да практически везде! Моя грудь упиралась в его торс, лоб касался лба. Разве что руки Анрей держал при себе, вцепившись ими в полки по бокам, за что я была ему благодарна. Кто вообще делает такие крошечные кладовые?

Неловкая во всех смыслах ситуация усугублялась моим собственным напряжением. Фурия рвалась наружу, и я должна была сдержать ее во что бы то ни стало. Если обернусь здесь, то Анрею точно конец. Фурия знатно его потрепает.

Опытный маг учил меня, что в такие моменты нужно сосредоточиться на ощущениях. Отключить эмоции и просто констатировать происходящее вокруг. Это помогало отвлечься. Вот только в этой ситуации было опасно. Ведь все, что я ощущала сейчас это… Анрей.

И все же я попробовала. Другого выхода все равно нет.

Итак, что я ощущаю прямо в эту минуту. Мужское тело… напряженное, горячее. Анрей в хорошей форме, судя по мышцам. А еще он дышит глубоко и часто, от чего пуговицы на его сюртуке впиваются в мой бюст. Пришлось подстраиваться под ритм его дыхания, чтобы наши грудные клетки поднимались и опускались в разное время. Он вдохнул, я выдохнула и наоборот. Как результат — мы оба задышали чаще.

Несмотря на дискомфорт, это работало. Я отвлеклась и уже не злилась, мои эмоции изменились. Даже думать неловко в какую сторону.

— Прости, — хрипло выдохнул Анрей. — Я стараюсь соблюдать дистанцию.

Он пошевелился в тщетной попытке занять более удачное положение. В результате его колено оказалось между моих ног

— Просто замри! — взмолилась я.

Он вроде застыл, но тут за дверью послышался шорох. В итоге Анрей дернулся, вжав меня еще сильнее в стену. Чудо, что я сдержала стон. Но Анрей снова замер, и мы вернулись к шаткому равновесию.

— Вы просто прелесть, Ирина, — неожиданно заявил он.

— Вы плохо меня знаете, — буркнула я, намекая на фурию.

А в ответ услышала признание:

— Я не прочь узнать вас получше.

Вскинув голову, я посмотрела Анрею в лицо и получила жаркий взгляд, окативший тело кипятком. Сама не знаю как, но мысли почему-то свернули в сторону его губ.

Никогда ни с кем не целовалась кроме мужа, да и с ним уже давно ничего не было. Наши отношения утихли, почти сошли на нет. Пьер все время проводил в конюшне со своими обожаемыми лошадьми. Их он любил больше меня и, что особенно прискорбно, больше, чем собственных детей.

Анрей, уловив мой интерес, наклонился ниже. В тот момент, когда наши губы почти соприкоснулись, дверь в кладовую распахнулась сама собой. Хотя нет, ей, конечно, помогли. Четверо шалопаев. Кажется, дети рассчитывали, что я разорву попаданца на части. Но этого не случилось, и они милостиво нас выпустили. Ух, я им за это устрою!