И так это было сказано, будто и не слова это вовсе.

Всего лишь три слова, а мне показалось, что он произнёс тысячу или даже намного больше. Здесь и признание в любви, и тоска о том, как сильно он скучал в разлуке, и обещание счастья, и решимость защищать до последнего вдоха. Я смотрела на него и понимала, что всё это правда.

— Какое счастье, что ты есть. Я люблю тебя, Сайнар.

В полутьме блеснула его широкая и довольная улыбка:

— Теперь моя очередь.

— Что, я не поняла.

— Ты проверила меня, теперь я.

— Что…

Моя фраза оборвалась, когда я почувствовал его губы на своей шее, а после ниже, на груди. Я засмеялась, когда поняла, что он повторяет за мной. Только я обследовала его тело руками, а он моё — губами. Кажется, он захотел вернуть мне всю нежность, которой я была лишена эти три месяца.

Мой любимый, моё счастье! Спасибо, небеса, что вернули его!..

* * *

Орки показались на горизонте через пять дней. К этому времени все четыре лепестка уже были установлены на границах княжества.

Огромное войско разбило лагерь. Устраивались основательно: поставили палатки, разожгли костры, у которых тут же засуетились женщины.

— Проголодались что ли? — чуть ли не сплюнул капитан Багел.

Мы с Сайнаром, военачальником и капитаном расположились на смотровой площадке дозорной башни. Рядом, бренча склянками, стоял мой лекарь Кижан. После того случая, как он опоил меня, я решила держаться от него подальше и непременно, когда всё закончится, отослать его обратно во дворец, к отцу.

Застучали барабаны. Одетые кто во что горазд, зеленокожие здоровяки размахивали секирами и весело гоготали, с предвкушением посматривая на город. Несколько особенно ярко одетых орков почётно восседали на походных креслах, украшенных пёстрыми лентами.

— Это главы орочьих кланов, — напряжённо произнёс Сайнар. Он скрипнул зубами, когда под ноги оркам бросили несколько девушек, закованных в цепи.

— Даже стрелы не долетят! — досадливо произнёс военачальник.

Он говорил что-то ещё, но я не слышала, потому что Сайнар отвёл меня в край площадки, неожиданно вжал в плечо и крепко обнял. Я покосилась в сторону поля, и поняла, что меня ограждают от чего-то страшного, поэтому просто стояла и слушала, как стучит его сердце. В голове возникали возможные картинки того, что сейчас там могло происходить, но я понимала, что никто и ничего не может сделать. Это грустно и печально, но реальность бывает жестокой. Именно в этот момент почувствовала, как меня ударил мой малыш.

— Ой! — я выдохнула и схватилась за живот.