Каблуки цокают в вязкой тишине, и от этого делается не по себе. Я натягиваю капюшон глубже, пряча лицо от ледяного ветра, который то и дело норовит распахнуть полы плаща. Вокруг — десятки магических сфер, их холодный свет режет глаза.

Башня всё ближе. Я уже различаю драконов, сгрудившихся у входа. Даже площадку для приземления выделили: огромный золотой круг сверкает левее дверей. Правда, для «тайного» испытания здесь подозрительно много зрителей. Большинство прячется под капюшонами, надеясь остаться неузнанными.

— Лиора Таль, — голос раздаётся над толпой так резко, что я вздрагиваю.

От входа отделяется фигура и идёт ко мне. Глава Совета. Его шаги неторопливы, нарочито тяжёлые, словно каждый звук каблуков должен врезаться в память.

Глава Совета поднимает руку и стягивает с головы капюшон. Свет ближайшей сферы ложится на его лицо: узкое, с прямым хищным носом, тонкими губами и провалами щёк. Длинные серебряные волосы ниспадают на плечи, сверкая так, будто вобрали в себя свет луны.

Он кланяется. Не низко — чуть меньше, чем велит этикет. Но достаточно, чтобы заметили все. Достаточно, чтобы дать понять: равенства между нами Совет не признаёт.

Я позволяю паузе затянуться.

Ветер рвёт полы плаща, сферы дрожат. Сто капюшонов — сто взглядов из тьмы. И все направлены только на нас двоих.

— Ваш поклон короток, лиорд, — наконец говорю я. — Но понимаю: наследнице рода, что истреблял драконов, кланяться непросто.

Капюшоны шевелятся: кто-то дёргается, кто-то вскидывает голову. Приглушённый, но отчётливый шёпот пробегает по рядам — и я понимаю: удар бьёт точно в цель. Губы Главы Совета дрожат, складываясь в подобие улыбки.

— У вас острый язык, лиора, — произносит он так тихо, что слышу только я. — Жаль, что огня Талей в вас нет, и слова ваши пусты. Они не несут магии, как у ваших предшественников.

Я улыбаюсь. Пусть думает, что прав.

Глава Совета поднимает голос так, чтобы слышали даже последние ряды:

— Вам, конечно, известно о законе Императора: ради сохранения чистоты крови высших родов их наследников запрещено подвергать смертельному риску. Теперь чистокровные драконы не умирают в инициации, даже если не раскроют крылья. Таков приказ, лиора.

Я не знала об этом. Возможно, закон вступил в силу, пока я была в изгнании. Император всё чаще склонял политику в пользу чистокровных: двоежёнство, теперь это.

Глава Совета ждёт моего ответа, но, видя, что я не реагирую, продолжает:

— Вы чистокровка, лиора. Дочь Фавьен по рождению.

Я всё ещё не понимаю, к чему он клонит.

— И по рождению вы попадаете под действие закона. Но…