Арджес провел когтями по ее бокам, и от этих точечных прикосновений у нее вырвался протяжный вздох. По венам расплылась внезапная вспышка тепла, и, о боже, она и забыла, каково это, когда он касался ее.

Словно ничего больше не имело значения. Словно мимо них могла проплыть акула и даже их не заметить. А если бы та даже откусила от нее кусок, Мира бы только улыбнулась и попросила Арджеса тронуть ее снова.

Выгибаясь навстречу его рукам, она попыталась вспомнить, о чем они говорили.

– Так, значит, ты планируешь работать с ахромо? Договориться с ними?

– Я планирую отнести тебя в пещеру и трахнуть тебя там, где вода теплее и тебе будет удобнее. – Он прикусил ее шею, наверняка оставив след своими острыми зубами. – Хочу снова услышать твои звуки, на этот раз безо всяких преград. Хочу знать, что ты моя, а я весь твой.

Она кивала. Почему она кивала, как дура?

Обхватив его шею руками, а талию ногами, она тесно прижалась к нему.

– Давай так и сделаем, Арджес. Может, на этот раз я даже смогу удовлетворить… обе твои потребности одновременно.

Он с придыханием зарычал и сверкнул черными глазами.

– Это невозможно, ахромо.

– Для ундин, может, и нет. – Опустив руку между ними, она схватилась за то место, откуда, по ее расчетам, он появлялся. В качестве награды Арджес качнул бедрами ей навстречу, и она поклясться была готова, что чешуя под ее ладонью начала расходиться. – Зато для человека – еще как.

– Чтоб меня, – простонал он, уже уплывая с ней прочь от купола, туда, где их никто не потревожит.

– И меня, – с булькающим смехом согласилась она.

Глава 40

Глава 40

Мира расслабилась, позволив ему просто нести ее по течению. Всю дорогу Арджес не переставал гладить руками ее бока. Проводить ими по ее коже. Он касался ее так, словно не думал, что ему снова доведется это делать. Может, он боялся, что это никогда не повторится.

Пусть Арджес и ничего не говорил, но его прикосновения явно значили, что он волновался за нее. Хотел ее увидеть и не соврал, говоря, что ему нужно было сначала все исправить. Его народ не желал видеть их вместе. Да что там, и ее люди тоже этого не хотели.

Но все же они были вдвоем. Крепко связанные воздухом, который он вдыхал в ее легкие, неся по воде, пока наконец они не оказались посреди насыщенной синевы. Все вокруг было одного и того же цвета. Бесконечный синий, куда ни посмотри, разбитый лишь лучами солнечного света. Здесь они могли почувствовать себя единственными живыми существами на планете. Никаких звуков, кроме тех, что издавал он, да и те были немного приглушенными.