Пока звякали чашки и бурлил в самоваре кипяток, Петр разглядывал вторую гостью. Старуха куталась в толстую шаль, придерживая края тощими сухими руками с птичьими пальцами. Взгляд ее рассеянно гулял по комнате, будто силясь понять, где она и что с ней. Голос она подала только однажды, внезапно указав на Сашку и хрипло, по-петушиному крикнув: «Килька!» Петр на это удивленно рассмеялся, Федор едва не выронил поднос с зефиром, а Сашка, кажется, даже побледнела. Все замерли, ожидая пояснений, но старуха, тут же забывшись, прикрыла гладкие набрякшие веки, а пригревшись, и вовсе стала клевать огромным, загнутым вниз носом.

Разлив чай и кинув подозрительный взгляд на гостей, Федор удалился.

– Что-то случилось? – спросила Сашка, как только они остались одни. – Вы в опасности?

Ягина открыла несессер и с совершенно невозмутимым видом достала оттуда самый настоящий огурец. Его даже можно было бы назвать обычным, если бы за окном не лежали метровые снежные заносы. Разломав пополам, она положила его перед котом. Тот не побрезговал.

– Вы помните иглу, что отдал вам Кощей?

– Неясно, словно во сне, – призналась Сашка. И тут же усмехнулась: – Помню только, что в нужный момент ее у меня не оказалось.

Ягина ничуть не смутилась.

– Да, я взяла ее. Нетрудно было догадаться, что Кощей задумал подлость, и мне хотелось нарушить его планы. Я смогла, но… ненадолго.

– Ненадолго?

Ягина торопливо сняла не по сезону тонкие перчатки и обняла ладонями фарфоровую чашку.

– Иглу у меня украли. Не знаю, кто и как, но это случилось. И вот, три дня назад, я узнала…

Снова потянувшись к несессеру, она достала номер «Потустороннего вестника» и положила на стол перед ними. Петр глянул, и из груди у него моментально вышел весь воздух.

«Императрица мертва!» – значилось на первой странице огромными буквами. И ниже: «Цесаревич Константинъ арестованъ, казнь назначена на утро». И еще ниже, занимая почти всю страницу: «Объединенные силы Мертвого и Болотного царствъ перешли границу имперiи. Новая война неизбежна».

– Что значит… мертва? – вскликнул Петр, едва дочитав. – Как такое возможно?

Сашка без слов сорвалась с места и кинулась вверх по лестнице.

– Она мертва не в вашем значении слова. – Ягина выдернула газету из его рук и принялась ее складывать, квадрат за квадратом. – Иверия слишком сильна, даже заговоренная игла не убила ее, а погрузила в то, что мы называем мертвым сном. Древнее заклятье, способное усыпить навеки.

– Навеки? – ужаснулся Петр. – Но все же, если это сон, ее возможно пробудить?

Ягина посмотрела на него долгим и словно бы даже испытывающим взглядом. Ответить она не успела – по лестнице прогрохотали, звеня шпорами, гусарские сапоги. Сашка, в полной форме и с дорожной сумкой (когда только успела собрать? неужели хранила на подобный случай?), торопливо пробежала до коридора и крикнула Федору приказать седлать Делира. На бедре у нее висела отцовская сабля, украшенная кисточкой-темляком.