Хассаби, то самое предсмертное «у» Дейва, случайные неслучайные встречи, владение телепортами и куча разных мелочей, в том числе заявление Тайрона, что он тот самый, которого я ищу и которого схватили. Темный блондин, но глаза не серые, не серые!

Не выдержав, впилась ногтями в ладони и разрыдалась.

– Значит, догадалась, – неожиданно произнес Тайрон и скривил губы в болезненной усмешке. – Что натолкнуло? Не отпирайся, разговор с ишт Лотеску я слышал от и до. «Маячок» снял еще вчера, ликвидаторы не найдут, а телохранителя ты забыла предупредить, понадеялась, что заметит движение и сам последует тенью. Ну, поговорим, Магдалена.

Огнемобиль набрал скорость и полетел в сторону рабочих предместий. Я в ужасе гадала, что со мной сделает некромант, и понимала, что загнала себя в ловушку: отдалась во власть убийцы, хотя уже подозревала его. Влюбленная дура! Попробовала закричать – и не смогла. Судя по всему, это дело рук Тайрона. Сам он будто надел маску спокойствия, сосредоточившись на дороге. Ни разу не взглянул, больше не произнес ни слова, только плотно сжал губы, так, что они побелели.

Приговор подписан, и завтра в газетах напишут о новом трупе.

25

Будущая заведующая отделом! Я горько усмехнулась. Да увольнять тебя надо, а не премировать! Не видела очевидного, позволила задурить себе голову. Любит он, как же! Ты никогда не верила красивым словам, ко всему подходила с холодной головой, а тут расквасилась, попалась. Определенно, последний месяц кардинально изменил меня, сделал истеричной, легковерной, да что там, дурой! Если выживу и не уволят, съезжу на месяц к родителям и решу, как жить дальше. Если выживу…

Так, что мы имеем? Осторожно пошевелила пальцами и мысленно улыбнулась: Тайрон проявил беспечность, думал, что поддамся эмоциям, не смогу думать. В общем-то, он прав, я запаниковала, когда лишилась голоса, но, шайтан, если хочу выбраться, обязана включить мозги! Поплачу потом вволю, но сначала сбегу и вызову карателей.

Больно-то как! Кто угодно, только не Тайрон! Однако против фактов не пойдешь, а они указывали на него. Не распылялась бы на частности, не выясняла отношения с Гаретом, давно бы раскусила, не пришлось бы обрекать на смерть человека, которого полюбила. Тогда бы он оставался всего лишь Тайроном Эламару. Теперь же… Будто не он, а я – предательница. Видела все эти зверства, голову Селии, но все равно сердце сжимается, как представляю Тайрона в безвоздушной камере, хрипящего, отчаянно цепляющегося за железную дверь, медленно сползающего на пол. Умирать ему придется долго, быстрее, чем жертвам ритуалов, но не мгновенно, как от удара в сердце, – пока не иссякнет воздух в легких и те крохи, которые попадут в камеру из коридора. Когда все будет кончено, врач констатирует смерть, тело завернут в мешковину и отдадут родственникам. Убийц хоронят вечером, а то и ночью, тихо и быстро, без последних речей, даже мраморного памятника на могиле не поставят: по закону положена только табличка с именем, фамилией и годами жизни. Были бы у Тайрона жена и дети, они лишились бы титула, а так просто конфискуют в казну заводы. И все это сделаю я…