На дрожащих ногах заползла обратно в гостиную и рухнула на ближайший диван. Меня трясло, хотелось шмыгнуть в спальню, свернуться калачиком под кроватью и затаиться, пока Тайрона не схватят.

Страх почти окончательно вытеснил очарование любви. Невозможно испытывать нежность к тому, кого боишься.

Такую – бледную, трясущуюся, в непонятной позе – меня и застали начальники. Алард грубо скомандовал подъем и вызвал по диктино охрану, Лотеску же заинтересовался резкими переменами в поведении, присел рядом и задал молчаливый вопрос.

– Там… внизу, – с трудом выдавила из себя и постыдно уткнулась носом в обивку дивана.

Жаль, нельзя прижаться к Лотеску. Что-то в последнее время меня тянет в крепкие мужские объятия. Того же Марка. Ох, Марк!

– Скажите, – я выпрямилась, села, но губы до сих пор дрожали, – Марк ишт Нару мертв?

– Сожженный паромобиль нашли пару часов назад в семи милях от Нэвиля, – отчеканил Алард. Кажется, в его глазах я стала тварью ползучей. – Нару обнаружили на рассвете в рабочем квартале.

Заголосила и, замотав головой, зашептала: «Марк, Марк, Марк!» Я убийца, это я убила его: рассказала обо всем, не удержала от визита на квартиру. Марк был таким милым, таким хорошим, ему жить да жить.

Слезы лились нескончаемым потоком. Кажется, самобичевания из мысленных превратились в устные, потому что Лотеску попросил Аларда с охраной обождать внизу, в холле. И ведь второй зам ушел, ни слова не сказал. Хотя это чужая квартира, хозяин сказал: «Вон», значит, вон.

– Там не тело нашли, – после минутной паузы пояснил Лотеску. – Он еще живой. Пока, но ненадолго. Видимо, Эламару пытался допросить, Нару отмалчивался. В какой-то мере телохранитель спас вам жизнь: разговорись он, не добрались бы вы до клуба.

– И никакого шанса?..

– Только сам некромант бы помог. Ладно, вставайте, сам отвезу назло Аларду. Он советовал сразу арестовать.

Я отчаянно замотала головой, вцепившись в спинку дивана. Лотеску таки отодрал, оправил задравшееся платье и на миг прижал к себе, успокаивая.

– Эламару пугает, просто пугает. Днем и под охраной ничего не случится. Вечером же его уже схватят, а вы, раз так боитесь, поживете в Инспекции. Заодно активно посодействуете следствию. А теперь перестаньте ныть, – меня неожиданно встряхнули за плечи. Голос первого зама утратил нотки сочувствия, стал резким, командным. – Чем больше рыдаете, тем виновнее. Кого хотите разжалобить? Меня, Аларда, Барашта? Заверяю, никто из нас слезам не верит.

Кое-как Лотеску выволок меня из квартиры. Уходить совсем не хотелось, но при виде собравшейся в холле компании вспомнила про гордость и пошла сама.