Закрыла глаза, благо заклинание позволяло дышать, моргать и глотать, и так пролежала до самого полицейского участка. Тяжело, больно, но я выдержу. Когда маг снял заклинание, попросила разрешения посидеть немного с Тайроном, всего пару минут. На меня взглянули как на сумасшедшую, но позволили.

Некромант уже остыл, но черты лица остались прежними. Сидела на стуле и смотрела на тело на столе. Оказывается, парцилен оставляет на коже ожог. Вот оно, место соприкосновения со вспышкой – под лопаткой. Рубашка оплавилась, дырочка на звезду похожа.

С нежностью провела рукой по волосам, поцеловала и вышла не оборачиваясь. Все, кончено!

И я действительно смогла, хладнокровно подтвердила в морге личность Тайрона, дала показания против него. Высказала предположение о магическом характере аварии, поведала об экспериментах некроманта, не стала скрывать его отношение ко мне. Даже вызвалась помогать следствию не как свидетель: отказали. Видимо, каждому своя камера, вот и я металась в собственной клетке кошмаров. Работа помогла бы забыться, но увы!

Ничего, все пройдет, Магдалена, все могло быть и хуже.

А тот король из колоды не рыжий. Ошиблась хассаби Береника, это я из книг узнала: чем еще заниматься под домашним арестом? Линию защиты продумала, выкручусь, а думать постоянно о плохом нельзя: зацикливаешься.

Судебный процесс выдался громким и всколыхнул высший свет всего Амбростена. Шутка ли – некромантом оказался уважаемый дворянин! Многие отказывались верить, утверждали, будто Тайрона подставили, грешили на меня, тварь такую, опорочившую ради денег и раскрытия дела честного человека, но факты говорили иное.

На заседании я еще раз увидела Амалию Лоон. Она пришла не одна – с мужем, вся в черном, в глубоком трауре. На вопросы отвечала односложно, много плакала. О брате не сказала дурного слова, обо мне тоже. Странно, Тайрон не лукавил, а я думала, соврал об Амалии. Нет, она единственная из всех не оскорбила, даже молчаливо пожалела – мелькнуло нечто такое во взгляде. Даже неловко стало.

Меня допрашивали с особым пристрастием, и обычным, и магическим способом. Пришлось денек даже посидеть в камере предварительного заключения. Потом меня выпустили, вернули под домашний арест.

Один раз видела Лотеску вне зала судебного заседания. Он выглядел сосредоточенным, одновременно разговаривал с моим защитником и кем-то еще по приватной связи. Завидев меня под конвоем, махнул рукой и подошел на минутку. Никаких слов сочувствия, простая констатация фактов: «Все не так плохо, по уголовной статье не пойдете, только сама себя не оговорите». И все, всякий интерес потерян. Не удержалась и напомнила о совместной ответственности.