Почерковедческую экспертизу провели, подделку доказали. Я от прежних показаний не отказалась, смущенно расписывала бурные фантазии на постельные темы. Хассаби похвалил за находчивость, обещал выписать премию. В первый раз отказалась: я бескорыстно.

— Тогда двойную, за высокие моральные качества.

Словом, для Лотеску пока все складывалось неплохо, официальное обвинение не предъявили, а пятничное судебное заседание наверняка поставит точку в затянувшейся комедии.

— Подвижки с ишт Милсом, хассаби. Обнаружены следы магии.

Подскочила, потирая руки в предвкушении.

Магический почерк индивидуален, не подделаешь.

— Тот же, что на месте убийства ишт Крауса? — забыв о субординации, выпалила я. — Ишт Милс накладывал иллюзию с усилителем?

Синглер покосился на Лотеску. Начальник кивнул: говорите, секретов нет.

Нам, то есть нэвильской Карательной, удалось не только добыть кристаллы, запечатлевшие Роджера ишт Милса, но и установить, каким поездом он прибыл. Хитрец вышел на предыдущей станции, в город добрался на прокатном паромобиле, который взял Ронсу. Глупец, неужели он не понимал, что шантажисты долго не живут! Став связным между братом и сорнейским посольством, маг окончательно подписал себе смертный приговор.

Обратно мнимый Милс добирался схожим образом, заметая следы, но не все предусмотрел. Иллюзии у магов такого уровня не держались долго, сел на поезд один человек, а ступил на столичный перрон другой. Пусть министр выкупил купе второго класса, пусть поезд прибыл вечером, опознать его можно.

И почерк. Главное правило преступника — не примять магию без надобности. Бернард его нарушил, за что и поплатился. Он накладывал иллюзию в паромобиле, не сумел все подтереть, сохранились фрагменты личных колец.

Череда случайностей, недоработок — и новая улика.

Лотеску жмурился, словно кот, объевшийся сливок. Мысленно он уже отправил Абеля Бернарда в безвоздушную камеру.

— Хорошая работа, — похвала, однако, вышла скупой.

— Могу я надеяться, хассаби? — замер в ожидании Синглер.

На что, уточнять не требовалось.

— Вы очень сильно меня подвели, — начальник особо выделил слово «очень», — ничего не обещаю, только новую аттестацию. По ее итогам решим.

Синглер понимающе кивнул. Ну да, былой должности и прежнего доверия не видать, но аттестация — это надежда на работу по прежнему профилю. Хассаби словами не разбрасывается, значит, остыл, счел наказание достаточным. Жаль, деталей закрытой проверки не знаю. Хотелось бы ознакомиться, чисто из любопытства, ведь пару дней Синглер ходил в соучастниках.

Бывший начальник службы безопасности ушел, ребята в коридоре остались. Неприятное соседство. Лотеску вышел к ним, поговорил и через пару минут вернулся.