Гаденыш, покойный маг, достойный напарник министру! Бросил мать, когда запахло деньгами и дворянством.

Элия молчала, хотя по всему чувствовалось, она узнала Бернарда. Когда хассаби собрался поторопить, госпожа Вар таки ответила, отведя глаза:

— Это его брат. Заезжал пару раз, справлялся, как я. Хороший мальчик, — тяжкий вздох, — как его отец.

В маленькой комнате рабочего поселка словно взорвалась бомба. Мы оба: Лотеску и я, — стояли, пораженные невероятным открытием. Зейн Ронсу и Абель Бернард — братья?!

— Ваш сын незаконнорожденный, верно? — порой начальник забывал о такте.

— Верно, — призналась Элия. Чего уж там, дурак бы догадался. — Мы… Его отец — дворянин, заказывал жене костюм для верховой езды. Одна девочка отлучилась, меня попросили вынести заказ и вот, — она развела руками. — Он о Зейне ничего не знает, да и зачем? Две дочери, жена-умница, сын большие надежды подавал. Сами понимаете, хассаби, мы для вас так, развлечение. Вы бы, небось, тоже даже в любовницы не взяли, — с горечью заключила женщина.

Если госпожа Вар надеялась смутить Лотеску, она просчиталась, начальник и бровью не повел. Нагло выставила его в коридор, справедливо полагая, Элия не станет откровенничать с мужчиной-аристократом. Хватит того, что она сумела переступить через давнюю боль, призналась.

Через пару минут знала все: как ныне здравствующий Бернард-старший соблазнил, как исчез после пары свиданий. Обошлось без прощальных записок и кошельков. Никаких ухаживаний, просто задирал хорошенькой девушке юбки на съемной квартире и дарил цветы. Только для определения отцовства у магов достаточно сравнительной экспертизы, никакие свидетельства любовной связи не нужны. На эту блесну покойный Ронсу поймал будущего министра, этим выторговал дворянство и безбедную жизнь. Репутация — самый ценный товар, напиши газеты о приключениях отца Абеля, дойди они до короля, министр распрощался бы с карьерой, а Бернард-старший — с местом при дворе. Только шантажисты всегда платят по счетам, вот и урожденный Зейн ишт Вар оказался в Адроне.

Со сменой внешности все понятно — заметал следы. Осталось только выяснить, под каким соусом министр ее обставил и доказать, что он был совершенно здоров.

Сердечно поблагодарила Элию. О сыне рассказывать не стала, хватит с нее, пусть лучше считает живым.

Нехорошо, конечно, улыбаться, когда другим грустно, но кончики губ сами ползли кверху. Приятно сознавать, что дело стремительно двигалось к концу.

— Теперь мастер красоты и банк, хассаби, — уже в огнемобиле озвучила оставшиеся пункты плана.