- Арми, Нори – организуйте трофеи! – рыкнул я, когда меня подтаскивали к телеге. Указывать Пятнашке, что на ней – раненые, я посчитал лишним. Пятнашка – умница, она и сама всё знает.
До старой границы земель Линга мы добрались только глубокой ночью. Остатки изменённых растений превратили тысячу шагов в настоящие Земли Боли. Создавалось ощущение, что растения, понимая, что им не жить, старались отомстить своим убийцам. Больше половины бойцов отряда еле держались на ногах от усталости, что ещё больше замедляло наше движение. От такого количества порезов и ран не спасали никакие мази и бинты. Телегу приходилось толкать, помогая побитым камнями кавалям. Только время могло помочь в излечении. На этот раз все запасы дров ушли на организацию костров по всему лагерю. Каша с мясом и целительный сон в тепле – вот лучший лекарь для усталого и побитого бойца.
Утром я проснулся поздно – многие были уже на ногах. Ша-арми, Эр-нори и Пятнашка уже вовсю организовывали скромный походный быт. Заметив моё пробуждение, Пятнашка подошла и помогла мне подняться.
- Шрам, вот зачем ты снова сам попёрся? – тихо спросила она.
- Времени не было, – признался я. – Так было легче…
- Легче, но неправильно! – возразила девушка. – Ты командир, а не рядовой боец. Вот и командуй, а не лезь в пекло.
Пятнашка помогла мне добраться до большого костра, который организовали утром из остатков дров – хоть поленницу с собой вози.
- Сколько легло? – поинтересовался я, принимая из рук Пятнашки тарелку с супом.
- Четырнадцать человек лежачих, – ответила она. – И ещё десять наших в казарме. Считай, мы без вылазок на ближайшие пару недель.
- Разберёмся, – я отмахнулся. – Может, будем по одному поглотителю ставить… В казарме две недели я сидеть не хочу.
- Ты как раз неделю сидеть в посёлке будешь! – мстительно пообещала девушка. – Я лично прослежу.
Пришлось показать ей язык. Подходящего ответа всё равно не нашлось. Пятнашка в долгу не осталась и растрепала мне волосы, которые и так находились в полном беспорядке после сна. Отросли они уже до плеч, и теперь приходилось стягивать их в хвост – чтобы не мешались.
В сторону посёлка мы выступили только после обеда. Пока организовали носилки, пока распределили раненых. Добраться до ночи мы даже не надеялись – но надо было хотя бы очищенный участок изменённых земель покинуть, чтобы разжиться дровами. В телегу погрузили только самых тяжело раненых – среди которых, к моему сожалению, оказались Молчок и Одноглазый. Пузо и Ножа тащили на носилках. Я сидел на телеге, но правил ей теперь Гвоздь, на время похода приписанный к десятку Ша-арми.