Погода была просто отвратительной.

Казалось, что дождь не перестанет лить никогда. Будто бы Семеро решили оставить свой мир наедине с гневом лешего, подсмотревшего у христианского божества идею душевного всеочищающего потопа. А чтобы никто не заподозрил владыку всего форгерийского зла в плагиате, тот отказался от идеи с ковчегом, да ещё и добавил щепотку штормовых порывов ветра на случай, если где-нибудь на земле найдётся такой продуман, что предусмотрительно решил поиграть в Ноя и даже заранее собрал каждой твари по паре.

У большинства жителей Праги дождь, как явление природы, которое невозможно победить, а нужно просто переждать, вызывал священный ужас. Некоторые боролись с ним, высмеивая владыку хаоса и первобытной дикости, но лишь пока находились в помещении. Под защитой крепких стен и пластиковых окон. А ещё лучше — в ванной или укрывшись одеялом с головой.

Те же, кто выходил на улицу, старались двигаться исключительно быстрыми перебежками, надеясь успеть прежде, чем нечисть обратит на них внимание.

Лишь попаданцам было плевать.

Таким, как Броня, что остановилась посреди дороги и развела руки в стороны, словно бы те были крыльями, способными поймать один из порывов ветра и поднять её в небеса.

Именно в этот момент девушку и настиг второй такой же сумасшедший.

— Ты всё делаешь не так! — бравурно выкрикнул Дарк, развеивая заклинание, что заменяло ему отличный, неподвластный ветру зонтик.

И в тут же молодой человек ощутил, как дождевая вода всего за пару мгновений захватила новый плацдарм, не оставляя и единой сухой нитки в одеяниях самонадеянного неромага.

Броня дёрнулась. От неожиданности. Она явно не рассчитывала увидеть рядом с собой человека, всего несколько минут назад давшего ей от ворот поворот.

— Мне казалось, вы хотели остаться в стороне, — ответила она.

— Тебе неправильно казалось. Я хотел вмешаться, но не мог себе позволить бессмысленный риск. Все факты указывали на то, что будет куда лучше обождать.

“Номер один” картинным жестом сорвал с носа тёмные очки, стёкла коих залило водой так, что было сложно разглядеть хоть что-то в этом мире, после чего пафосно поднял левую руку, демонстрируя изувеченную кисть, на которой не хватало двух фаланг безымянного пальца.

— Впрочем, не будем забывать, что ничто не истинно! Всё дозволено!

Синие глаза Глашек некоторое время сосредоточенно смотрели на демонстрируемый обрубок. Затем сверкнула молния, мир на мгновение потонул в белом сиянии, и вот взгляд змеюки уже сверлит лицо некромага.

— Что же изменилось, Даркен Маллой? Ты смог склеить сердце, которое тебе вчера разбила Сковронская?