В общем, в своей трусости и неспособности дать отпор даже одному некрупному зомби Владик винил исключительно Цента, но никак не самого себя.

Опрокинутые стеллажи образовывали настоящие завалы, и Владик сразу отверг идею лезть через них. Там можно было легко оступиться, упасть и сломать себе что-нибудь, или напороться на зомби, притаившегося под россыпью товаров. Владик решил избегнуть ненужного риска, и двигаться вдоль стены, выбирая такой маршрут, чтобы оставлять за собой пригодный для стремительного отступления путь. Так он и поступил. Шел медленно, стараясь не производить лишнего шума, время от времени останавливался и прислушивался. Подбирающийся зомби мог выдать себя звуком шагов или нетерпеливым рычанием, и Владику хотелось быть предупрежденным заранее, чтобы иметь некоторую фору.

Но в магазине было тихо, как в могиле. Даже животные, частенько забирающиеся в подобные места в поисках поживы, и те обошли его своим вниманием. Возможно, все, что они могли здесь съесть, уже было ими съедено прежде. Или дело заключалось в чем-то ином, в чем-то таком, о чем Владик предпочитал не думать. Он знал, что звери избегали мертвецов, и никогда не приближались к местам их скопления. Но этот магазин выглядел пустым и безопасным. Обитай здесь мертвецы, они бы уже дали о себе знать.

Как назло, крайний от стены ряд стеллажей был всецело посвящен бытовой химии. Владик равнодушно глядел на куски мыла и бутылки с моющим средством, на освежители воздуха и стиральный порошок. Этого добра везде было валом, благо оно не гнило и не портилось так же быстро, как пища. И не пользовалось особым спросом у мародеров. Да и кому мог понадобиться освежитель воздуха для туалета после зомби-апокалипсиса?

Затем он дошел до выступа стены, и здесь понял, что нужно либо поворачивать обратно, либо идти на риск. Чистого прохода дальше не было, путь преграждала гора стеллажей.

Владик постоял в нерешительности, и уже хотел развернуть оглобли, но тут из его живота вновь донеслось громкое голодное урчание. Прозвучало оно столь настойчиво и бескомпромиссно, что Владику не осталось ничего иного, кроме как беспрекословно повиноваться ему.

Когда он полез через стеллажи, те, разумеется, тут же зашевелились под его весом, порождая всевозможные звуки, один другого громче и пронзительнее. Владик стиснул зубы, неминуемо ожидая, что сейчас изо всех щелей повалят мертвецы, привлеченные созданным им шумом. Чтобы не услышать этот грохот, следовало быть глухим, а зомби подобным недугом не страдали. Они улавливали звуковые волны как-то иначе, нежели живые люди, поскольку прекрасно слышали даже без головы, и, соответственно, без ушей. Возможно, звук воспринимала тьма, сидящая в них и оживляющая их тухлые тела.