В ответ я зарядила гаду такой подзатыльник, от которого человек бы точно угодил на больничную койку. Лекс лишь скривился и потер голову.

– Ну нет, так нет, могла бы и словами сказать.

Не знаю, почему, но я засмеялась. Лекс, конечно, частенько меня бесит, но иногда здорово поднимает настроение. Одно «но», Лекс и не подозревает о чуть ли не поголовном бесплодии солдат, делающих инъекции. И никто не знает, обратимо ли действие препарата. Пока мы воюем, вынуждены колоться. Перестаешь – ловишь кучу вирусов. Видимо, накачанный мощными стимуляторами, наш организм попросту теряет способность самостоятельно вырабатывать необходимые антигены, полагаясь на химию. Дабы не грузить вампира деталями, я решила сменить тему.

– Ты своих зубоскалов нашел?

Форма вопроса ему явно не понравилась, однако же, Лекс прекрасно меня понял.

– Видел пару незнакомых вампиров. Просто поздоровались, – ответил он.

– Сегодня должна прилететь девятая группа. Юлька и Давид остались вдвоем. Им нужно объединиться с другой группой.

– Так давай возьмем их к себе!

– Я б с радостью. Не дадут. Мы работаем в центральном фронте, они в северо-западном.

– Да какая разница?!

– Это тебе нет разницы. Мне нет разницы. А командованию в Верховном штабе еще как есть. Знаешь, когда я просила дать мне в группу еще одного человека или заменить тебя более вменяемой особью, меня деликатно послали.

Лекс на мгновение задумался, затем спросил с улыбкой:

– Ты тоже ходила к Малинину?

– Ходила. Так понимаю, и ты. Как видишь, бестолку.

– Да уж. Редкие крысы. Им же это ничего не стоило.

– Проехали уже, – я повернулась к Лексу и сказала то, чего сама от себя не ждала: – Честно говоря, я рада, что мы сработались. Не ожидала.

– Я тоже, – Лекс улыбнулся, затем окинул взглядом улицу. – А тут есть, где выпить?

– Должно быть. Пошли поищем.

Довольно скоро мы набрели на какой-то барчик, но по выражениям лиц сидящих там солдат, сразу поняли, что Лексу не рады. Потому мы купили по бутылке пива и вышли на улицу. Я проверила время на радаре. Три часа дня. Уже скоро дневная духота сменится приятной вечерней свежестью.

Тридцать первое июля прошлого года не было таким знойным. Это я помню прекрасно. Мы как раз торчали под Иркутском и отмечали Катькино двадцатипятилетие. Дождь стеной лил неделю, а Катька все пыталась дозвониться своему сыну и очень волновалась. Кстати, раз уж я так удачно вспомнила, надо бы поздравить ее. Объяснив вампиру, зачем мы возвращаемся на аэродром, мы поспешили к вертолету.