— Ваша тетушка сживет нас со свету, — закончил он все так же серьезно, без тени улыбки. — Я буду стараться вести себя безупречно, сэр.

— Вот и прекрасно, — вздохнул я. — Будем надеяться, все обойдется…

Оставшееся до визита тетушки Мейбл время я провел как на иголках. Ларример портил мне настроение скорбной миной и явным нежеланием разговаривать, Мэри развела бурную деятельность, прибираясь в столовой и гостиной (по ее мнению, приходящая горничная манкировала своими обязанностями), заставила Сэма натереть паркет до зеркального блеска, вычистить ковры, надраить перила, начистить столовое серебро, а сама между делом изобретала какие-то невероятные блюда. Ну а я мог только уединяться в оранжерее и, включив граммофон, полностью отдаваться заботе о своих малютках…

4.

О приезде тетушки я узнал заблаговременно: с улицы донесся визг покрышек, скрежет, и только потом раздался звонок в дверь. Хм, хорошо еще, что не последовало характерного «бум!», а то тетушка имеет обыкновение тормозить в столб. Или в чужой автомобиль. Или в витрину магазина.

Суперинтендант Таусенд чуть ли не со слезой вспоминает времена, когда самой большой его головной болью были перепалки со мною из-за езды в темноте или по скверной погоде… Увы! У тетушки Мейбл со здоровьем полный порядок, и запретить ей что-либо нет никакой возможности.

— Виктор… — зловеще произнесла она, воздвигнувшись на пороге. На зонтик тетушка опиралась, как на двуручный меч, а то, что она назвала меня полным именем, не сулило ничего хорошего.

— Добрый день, — радостно произнес я. — Полковник, рад видеть…

— Взаимно, — Стивенсон тряхнул мою руку. — Представьте, по пути мы даже никого не задавили!

— Это прогресс, — серьезно кивнул я. — Пройдемте же к столу, сегодня Мэри превзошла самое себя.

— Обожаю вашу кухарку, — сказал полковник, поправляя усы. — В смысле, ее стряпню. Вот бы переманить ее к нам…

— Не пойдет она к вам, — хмыкнул я. — У нее четверо детей мал мала меньше, муж у меня теперь служит… Ну куда она подастся?

— В том-то и дело…

Наша болтовня немного разрядила обстановку, но тетушка все еще хмурилась. Ларример же, принявший у нее зонтик, пальто и шляпку, просиял: видимо, он надеялся, что меня приструнят, и все вернется на круги своя.

Мы уселись за стол, обменялись еще парой ничего не значащих фраз, и наконец тетушка Мейбл не выдержала.

— Виктор, и где же твой… хм… воспитанник? — поинтересовалась она, постукивая пальцами по столу.