– Что это? У брата Визаньяка не чирей, а скорее рана! – удивленно произнес брат Торнув. – И почему на штанах напротив этой раны дырка?! Такая аккуратная, круглая, как будто ее чем-то прорезали!

– Вот же глазастый, рассмотрел-таки! Все этим инквизиторам только бы подсматривать! – возмущенно прошептала Листик, но так, чтоб ее услышала только Олива.

Монахиня укоризненно прошептала в ответ:

– Надо было аккуратнее, чтоб следов не оставлять!

– Да куда уж аккуратнее? Этот же сказал, что дырка совсем круглая! Рваных же краев нет! – ответила Листик.

А Марта, которая, в отличие от Торнува, давно поняла, почему дырка и почему так аккуратно прорезанная, вернее, прожженная, как можно более авторитетно заявила:

– Ранка, потому что чирей лопнул, вы все-таки долго и быстро ехали верхом, а дырка… – Она повернулась к худому инквизитору. – Видите ли, ваш друг очень… Могуч! И чирей, у него выскочивший, тоже был настолько могучим, что прорвал штаны. Чирей был острым и круглым, потому и отверстие такое аккуратное. Дырка могла появиться и тогда, когда нарыв лопнул, но в этом случае края были бы потрепанные.

Жалобные стоны, сопровождавшие речь травницы, свидетельствовали о том, что она обрабатывала ранку, при этом продолжая говорить:

– Если вы будете злоупотреблять жареным, соленым, копченым, печеным, сладким…

По мере того как Марта перечисляла, чем нельзя злоупотреблять, жалобные стоны перешли в горестные стенания, видно, брат Визаньяк очень красочно представил, от чего ему придется отказаться.

– …всего этого нельзя! Особенно хмельного! Категорически! – невозмутимо продолжала строгая лекарка. – В противном случае ваша могучесть будет возрастать, и в следующий раз может прорваться и сутана. Не только штаны! Это может произойти в любой момент…

– А в каком месте? – спросил, перебив травницу, брат Торнув.

– В этом самом! – безапелляционно заявила Марта и обрисовала брату Визаньяку очень мрачную перспективу: – В этом месте и в любой момент! Во время исполнения вами ваших прямых обязанностей или во время служения Единому! Какой это будет конфуз и дискредитация веры и служителей…

– Ох, – застонал толстяк, а брат Торнув, решив, что он выяснил то, что хотел, вышел на крыльцо.

В ответ на вопросительные взгляды остальных инквизиторов отрицательно покачал головой. Олива вздохнула с облегчением.

Листик прошептала:

– Марта сразу поняла, что ищет этот чернорясник, поэтому она не применяла магию, лечила толстопуза только мазью из трав. Надеюсь, выбрала самую жгучую.

Громкий стон, донесшийся из приоткрытого окна, показал, что девочка угадала.