— А что должен был? Она справедливо обвинила меня в том, что я разрушил ее счастье, и что ты, став наместником, как-то слишком быстро и сильно изменился. Она думает, что ей лучше держаться от тебя подальше. Я посоветовал ей не торопиться и сначала поговорить с тобой.

— Да?

— Да. Когда вы с ней разговаривали в последний раз? Не просто случайно виделись, а именно разговаривали?

Разговаривали? В последнее время он приходил к ней совсем поздно, было не до разговоров. Нейтри к тому же с некоторых пор перестала ему пересказывать свои мысли и события из жизни, говорила — у тебя и так забот хватает, куда тебе еще и мои. И он благодарно принимал это и думал, что, наверное, так и должно быть…

— Да, хорошо. Я с ней поговорю… завтра. Но может, она права? Может быть, ей стоит перебраться куда-то подальше от цитадели? Про нас многие знали. Кто-то из малькан может захотеть помочь своей рэте, убрав конкурентку…

— А сам-то что думаешь?

Странный получался разговор. Кинрик-то считал, что свадьба с мальканкой будет последним, что он делает под давлением обстоятельств. Но, похоже, сводный брат не собирался останавливаться на достигнутом. И с этим тоже что-то надо было решать…

— Я думаю, — ворчливо сказал он, — что сам разберусь. Это все-таки моя… моя женщина. И я не спрашивал у тебя совета.

— А я его не давал. Кинрик… на всякий случай. Я сегодня говорил с сианом из морского торгового ведомства. Штиль продлится еще несколько дней. Понимаешь, что это значит?

Вот тут-то Кинрик и проснулся. Так просыпаются от ушата холодной воды или от звука боевого горна над ухом. Штиль! Долгий весенний штиль у берегов Танеррета — это почти наверняка начало навигации и у ифленских берегов.

Это значит, что императорский флот появится здесь дней через пятнадцать. А при хорошем попутном ветре — и через десять. И какие он привезет известия — сейчас сказать не сможет даже самый опытный сиан.

И еще. Это значит, что пора готовить грузы к отправке на острова. Это новые заботы и много, много новых проблем.

Но главное, то о чем так упорно молчит Шеддерик, и скорей всего именно оно стало причиной его мрачного настроения — это огромная вероятность того, что сам он будет вынужден отправиться на Ифлен. В качестве императорского племянника или в качестве арестованного преступника, или еще в каком-нибудь качестве — не важно. Они обсуждали это еще осенью, но тогда отец был жив, и его слово что-то да значило при императорском дворе.

Да, Хеверик наверняка знал, зачем императору мог вдруг понадобиться один из его опальных офицеров. Сам Шедде мог знать чуть больше…