— Да, я тоже.

Что сказать? Что в этой ситуации вообще можно сказать? Сделать вид, что просто шла мимо? Да она и вовсе не хотела ни с кем разговаривать. Ей просто необходимо было удостовериться, что два благородных чеора не собираются поубивать друг друга. А если собираются… то хотя бы не из-за нее.

Но и это на самом деле самообман.

Просто прошлое должно остаться в прошлом. Быть там захоронено, присыпано землей и увенчано тяжелым камнем. А мертвые не должны портить жизнь живым. Почему? Да потому что она так решила. Рэта Темершана Итвена та Гулле, реченая та Сиверс, уже целую ночь как жена Танерретского наместника Кинрика…

— Чеор та Хенвил, — сказала она, как будто прыгая в омут головой. В ледяной, зимний водоворот. — Мне очень нужно с вами поговорить! Это важно.

— Рэта, не сейчас. Прошу вас. Меня ждет очень… очень неприятный разговор, и я не хотел бы его откладывать.

Темери на миг зажмурилась и выпалила:

— Вас ждет чеор та Дирвил. Что вы узнали? Что он вам… и от кого? Кто вам рассказал?

Шеддерик опустил взгляд в пол и так стоял мгновение, точно что-то обдумывая. Потом кивнул — не Темершане, своим мыслям, и, махнув ей рукой, поспешил дальше по коридору. К немалому облегчению Темери, комнаты наместника он миновал, даже не замедлив шага.

Оказывается, они вернулись в квадратную башню, в кабинет самого Шеддерика.

Шедде молча показал ей на кресло.

Молча встал напротив.

Ну? Что теперь?

Темери расправила плечи.

Если всего больше хочется убежать и спрятаться, но надежды на это нет, то приходится драться. Даже если только на словах. Даже если сама не признаешь правоту той стороны, которую защищаешь.

— Что же вам не спалось-то, — с досадой сказал, наконец, Шеддерик. К тому моменту Темери едва сдерживалась, чтобы не зажмуриться снова.

— Приснилось что-то тревожное. Не важно. Не в этом дело. Что вы узнали? Почему та Дирвил требует разговора с вами? Это из-за меня?

— Рэта…

— Что вам рассказали? И что вы собираетесь с ним делать?

Шеддерик отвернулся к камину. Как-то уж слишком резко. Кулаки его были сжаты, но Темери послышался глухой смешок.