— Совру, если скажу что нет. Но я раньше ни с кем не целовалась, так что не с чем сравнивать…

— Шанни, если бы ты видела то же, что вижу я, ты бы тоже заволновалась. Я не шучу. Нельзя столько всего чувствовать сразу. Хотя, наверное, он тебе все-таки нравится!

Темери набрала побольше воздуха, но вдруг резко передумала ругать призрака. Наоборот даже.

— Ровве. А знаешь, что мне еще понравилось?

— Что?

— Если бы была возможность, я бы тебя сейчас обняла.

Он посерьезнел. Едва заметный облик на миг стал ярче:

— Потом. Когда встретимся на тропах теплого мира.

— Да, знаю. Так что там с проклятьем? И почему его не снять?

— Потому что тот, кто его наложил, был прав… Хорошо, я расскажу. Но это надолго. Лет триста назад на островах правила та же династия, что и сейчас. Император был человеком серьезным, о завоевательных войнах не помышлял, а конфликты предпочитал решать миром. Но Империя тогда была маленькой, состояла всего из нескольких островов, а несколько других князей на соседних островах тоже мнили себя Императорами и считали, что справедливей будет, если власть на всем архипелаге перейдет к ним…

У Императора была семья — супруга-Императрица, три дочери и сын. И вот решили враги захватить столицу Империи, посадить на трон своего ставленника, и устроить всюду свои порядки. Захватить новые земли, а самого Императора и всю его семью убить, чтоб не осталось никого, кто мог бы унаследовать шлем со звездой.

Они подкупили людей в столице, наемных убийц и шпионов, и в один ужасный день те напали на мирно отдыхавшую императорскую семью. Дело было на корабле. Никто толком не знает, что там происходило, но судно загорелось. Императрицу и ее сына спасли матросы. А дочери, считается, погибли в огне и дыме.

Император, который в тот вечер почему-то ночевал в городе, так разгневался, что приказал поймать и казнить всех, кто был причастен к поджогу.

Среди пойманных был один юноша, сын колдуньи. На него указывало несколько улик, но доказательств все-таки не хватало. А Император решил, что юноша все расскажет под пыткой, и сам лично приходил на каждый допрос.

Юношу запытали насмерть, и его мать-колдунья, убитая горем, произнесла магическое проклятье, по которому и каждый императорский наследник будет умирать той же самой смертью, что ее сын, до тех пор, пока существует империя.

Позже нашли и настоящих убийц, и саму колдунью, кажется, тоже казнили. И вроде бы все успокоилось. Но когда единственному сыну императора, любимому наследнику, исполнился двадцать один год, проклятье исполнилось в точности. Он умирал ровно столько, сколько умирал сын колдуньи, на его теле появлялись те же раны.