— А то развоплощу и мокрого места не оставлю.

Хмурый воин, в штанах и башмаках, встал рядом, и чары водяницы спали, возвращая мне способность двигаться. Но я не успела ничего сказать или сделать.

Водяница кинулась на воина.

Джастер вскинул руку в знакомом жесте, и волна силы как ветром сдула нечисть обратно под ветки ивы.

— Ссссслой! — зашипела тварь, миловидное личико исказилось в ощеренную зубами-иглами пасть, а глаза стали круглыми, как у рыбы. — Ссссссъем!

— Вот тварь безмозглая…  — Шут быстро нарисовал в воздухе какой-то светящийся знак и коротким жестом послал в цель.

— Больноооооо! Пусссссссстиииииии! — пронзительный визг прижатой к иве пурпурным пламенем водяницы взвился над вершинами деревьев, разгоняя утреннюю тишину. — Пустиииииии-и-и-ии! И-И-И-И-И!!!

Визг повышался, и я зажала уши, боясь, что оглохну. Шут же поморщился, что-то проворчал — я видела, как шевельнулись губы, — нахмурился и в два шага оказался возле нежити, ухватив её за горло.

Визг оборвался так резко, что я решила, что всё-таки оглохла.

— Ненавижу, когда орут, — мрачно сообщил Джастер водянице, тщетно скоблившей когтистыми пальцами по воздуху в попытке освободиться. Но достать державшую её за горло руку она не могла: когти не могли пройти невидимую защиту.

— Дурой безмозглой ты была, дурой и осталась. И смерть не помогла.

Хмурый воин без всяких усилий оторвал водяницу от ствола и, по-прежнему держа за горло, потащил к речке. Лицо твари окончательно утратило сходство с человеческим, становясь рыбьим. Из-под туманного подола мелькали то стройные девичьи ноги, то чешуйчатый хвост, а костистые руки с перепонками между пальцев бессильно молотили воздух.

— Откуда вылезла, там и сиди, — Джастер легко поднял водяницу и швырнул далеко вверх по течению.

Нежить с громким плеском упала в воду, подняв целый фонтан брызг.

Джастер отряхнул руки, но не ушёл, а стоял и чего-то ждал.

Через один вздох тихая река забурлила, и из неё поднялся разгневанный водник. Такое же рыбье «лицо», жёлтые лягушачьи глаза, руки с перепонками, на спине плавник, вместо ног — мощный чешуйчатый хвост. За его спиной вынырнуло штук пять водяниц, охавших вокруг бессильно плававшей на поверхности товарки.

— Как ты посмел моих жён обижать?! — проревел басом хозяин реки. — Утоплю!

Поднятая им волна обрушилась на берег, но бессильно разбилась о защиту воина.

— Хочешь воевать или договориться? — хмуро спросил Шут. — Мне без разницы.

— Моя это река, человек! — возмущённо булькнул водник. — И на лугу этом…