— Можно и мне вина, можно? — Мира подбегает к продавцу.

— Полтинка.

— Вот.

— Давайте кружку, барышня.

У Миры нет с собою кружки, в чем она признается, стыдливо ковыряя носочком снег.

— Как же так, барышня?.. Нехорошо…

— Я придумаю что-нибудь!

Сняв перчатки, она подставляет ладони лодочкой.

— Так не делается, вы же испачкаетесь.

Мира отвечает, мечтательно растягивая слова:

— Быть может, сударь, я того и хочу — испачкаться… Кто знает, не это ли девушке нужно для счастья?..

Продавец поддается на уговоры, и Мира пьет из рук, как кошка. Вытирает ладони и губы свежим снегом — и забывает обо всем, когда видит городской вагончик. Какой же он прелестный! Куколка! Хочется визжать от восторга! Покачиваясь на узких рельсах, блестя удивленно круглыми глазами-фонарями, вагончик проезжает площадь и становится против собора. Бойко звенит, зазывая пассажиров.

— Постойте, подождите! — кричит ему Мира. — Вы не смеете уехать без меня!

Подбегает, вскакивает внутрь. В вагончике пахнет деревом и лаком, вдоль стен ухабистые кожаные диванчики. Знающий себе цену кондуктор осведомляется басом:

— До какой станции изволит ехать барышня?

— Ой… Я хотела смотреть в окно и выйти на той станции, какая понравится.

— Стало быть, намерены кататься? — звучит грозно, как обвинение.

— Я питала робкую надежду на это… Но если кататься совсем непозволительно, то могу измыслить цель поездки. Знаете, у меня талант к постановке целей. Правда, с их достижением возникают сложности…

— Барышня впервые в Алеридане?

— Вы угадали, сударь.