Спать он и не думал. Менсон сидел на полу, лицом по ходу поезда, и смотрел в разверстые пасти чудовища. Оно приближалось. Со скоростью пятнадцати миль в час. Как лошадь, идущая галопом.

При первых лучах солнца шут обрушил кулаки на дверь.

— Пррроснись! Ты обещал меня к владыке! Опасность близко!

— Чертов колпак, уйди во тьму… Лекарь разрешит — тогда пойдешь…

Ульянина Пыль нырнула вглубь его памяти, пронизала последние двадцать лет, раскопала то, что лежало ниже…

— Чертов колпак? Это ты, солдат, меня так назвал? — произнес дядя императора спокойно и вкрадчиво, даже с усмешкой.

— Тебя, — ответил часовой, слегка сбитый с толку переменой в голосе.

— Давай-ка проясним ситуацию. Я хочу увидеть своего племянника и предупредить об опасности, а ты мешаешь мне. Все ли верно, солдат?

После минутного молчания дверь отворилась.

— Идем, — буркнул гвардеец. — Но если владыка разгневается, ты сам виноват.

— Дрожу от ужаса.

— И говорить будешь в моем присутствии, не наедине!

— А уж это решать нам с Адрианом.

Они прошли по коридору, открыли дверь, вышли на балкончик. Утро было морозным, и Менсон вздрогнул от внезапного холода. Вокруг лежали все такие же снежные поля, редкими метелками торчали поодинокие деревца. Солнце розовело, выкарабкиваясь из-за горизонта. Менсон вытянул шею, чтобы взглянуть вперед. Чудовище было там, но теперь, в лучах солнца, сделалось невидимым. Рельсы вели к мосту через какую-то реку. В стороне от рельс, на севере, темнели замковые башни.

— Где это мы? — крикнул гвардеец.

По балкону прохаживались часовые, кутаясь в тулупы. Один ответил:

— Подъезжаем к Бэку.

— А тот замок — Эрроубэк?

— Угу.