— Слышу, — мрачно ответила я. — А вы не боитесь связываться с колдуном?

— Я щедро заплачу. Пусть встретится с моим человеком. В соборе к завтрашней заутренней. Тот будет его ждать. Но если Серый Ангел не явится, я молчать не стану… Я готов оказать ему любую помощь, даже…

Инквизитор Тиффано ему мешает? Или же вы действовали против своего подельника, когда вывели инквизитора из-под удара?

Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза.

— Мешает… Если б вы только знали, как он мешает…

— Не понимаю… Тогда какого дшимуна вы его спасли?

— Потому что загнанный в угол он будет мешать еще больше. Или не ваш мудрец сказал, что друзей надо держать рядом, а врагов еще ближе?

Я добрела до кухни и налила себе воды, капнув в нее десять капель полынной настойки и тридцать капель бэмкоя. Увы, когда гаяшимец появился в доме, выбирать мне не пришлось, потому что в доме наличествовала только змеиная отрава, которую я предусмотрительно сцедила, готовя бэмшин. И тысячную долю капли яда я выпила вместе с гаяшимцем, чтобы обмануть его бдительность. Желудок промывать было бесполезно, дрянь уже успела впитаться и отравить кровь. Ничего, мне не привыкать…

Надо просто много пить. Очень много. Много молока…

Я вздрогнула от требовательного стука дверного молотка. Неужели маш-ун что-то забыл? Я зажала себе рот ладонью, чтобы не выблевать горькую гадость, и поплелась к двери. Голова кружилась. Надо бы лечь и поспать, но… Я распахнула дверь и была буквально снесена прочь ворвавшимся юнцом в дорогом безвкусно-пестром камзоле.

— Где он?

— Кто? — сглотнула я подступившую к горлу горечь.

— Мой Луи! Где он?!? — красное то ли от гнева, то ли от мороза лицо незнакомца угрожающе нависло надо мной. Он схватил меня за воротник платья и встряхнул, словно тряпичную куклу. Я пыталась понять, что это или кто. Шутка моего воображения из-за действия змеиного яда или же паскудное чувство юмора Единого?

— Кто вы такой? И по какому праву врываетесь в…

— Ты — Хризштайн? — тонко взревел юнец, отчего у меня заложило уши. Его голос странно искажался, а обрюзгшее лицо плыло перед глазами, колышась вместе с белыми перьями на шляпе. — Узкоглазый мне все выложил! Где? Где мальчишка?

— Крета Лидия Хризштайн, — осадила я наглеца. — А вот вы не потрудились пред…

— Вояжич Арметино! Куда ты дела моего Луи?

— Почему вашего? — мысли путались, словно под черепом вяло шевелился клубок змей.

— Потому что я его купил! — он потряс у меня перед носом какой-то бумажкой и повторил, — теперь он мой!

Или ты возвращаешь его по-хорошему, или я приду со стражей.