Мальчишка как раз успел заткнуть шляпу вельможи под кровать и сидел на полу с несчастным видом и измазанным кровью лицом. Тень бросилась к нему, охая и причитая, но я успела схватить ее за шкирку.

— Пошла вон отсюда! Еще одно слово — и вылетишь из этого дома за милую душу! Его тебе жаль?!? — я подскочила к мальчишке и схватила его за волосы, задрав ему голову. — Ты себя пожалей. И дочку свою!

Не мешай мне развлекаться! Вон!!!

Я дала пощечину Тени, смотрящей на меня с ужасом и каким-то беспомощным разочарованием, и выпихнула ее за дверь. После защелкнула дверной замок и повернулась к икающему мальчишке.

— … Ты меня понял? — я встряхнула Луи за шкирку, потом подумала, что следует добавить убедительности словам, разодрала на нем рубашку и прочертила красноречивые царапины на его тощей груди. — Сейчас отправишься к Тени, поплачешься ей на хозяйку похотливую. И смотри, чтоб она тебе поверила и носа сюда не сунула! Иначе…

Я выразительно кивнула на связанного по рукам и ногам вояжича с кляпом во рту и добавила:

— Скажешь ей, что я отдыхаю после утех, но потом потребую омовения, поэтому поможешь Тени подогреть для меня воду. И молоко. Пусть приготовит мне горячее молоко. Займи ее чем-нибудь, пока я не вернусь.

Невольник продолжал смотреть на вояжича расширенными от ужаса глазами и икать. Я влепила ему затрещину.

— Ты, мальчик, не его бойся, а меня, понял? Потому что если что, я тебя вместе с ним живьем закопаю, слышишь?

Его взгляд наконец-то стал осмысленным.

— Госпожа, а вы ик-куда? Не оставляйте меня с ним-ик, пожалуйста!

— Буду через час. Или два. Ты все понял? Да прекрати уже икать!

Я сунула ему в руки стакан с водой и поморщилась на свое нелепое отражение в зеркале. Молодой вояжич был грузным, и его одежда на мне свободно болталась. Пришлось подкладывать под камзол подушку. Я повернула шляпу другим боком, чтобы под перьями не было видно кровавого пятна, и подняла воротник, скрывая лицо с разбитой губой. Надеюсь, Арметино приехал без охраны с одним извозчиком.

К моей удаче, мост через реку так и не успели починить, поэтому извозчик даже не знал, к кому приехал его господин. Выдать себя за вояжича в темноте не составило труда. Пара резких окриков и грубых слов не вызвали удивления у извозчика, который, ничего не подозревая, послушно направил экипаж к соседней церквушке. Здесь я с ним расплатилась и отослала прочь, посетовав про себя, но достаточно громко, чтобы быть услышанной, что в поместье Альвернутти никого не оказалось дома. В случае поисков вояжича и допроса извозчика, тот вспомнит всего два места — давным-давно заброшенное поместье Альвернутти и церковь святого Тимофея. Одно было плохо — назад я возвращалась пешком по лютому морозу. Душившая меня ярость постепенно сменялась тупым равнодушием, обрывки мыслей вяло кружились вместе с ночной поземкой. Я не представляла, что делать с Арметино. Узкоглазый все выложил… Почему церковник?.. Или это не он?.. Он будет молчать… пока я… пока ему нужен Серый Ангел… Поцелуй Единого… Ему нужен рецепт, а мне нужны деньги… И Густав… Церковника все равно надо будет убрать… Но пока можно не торопиться… Арметино… Убить и повесить на гаяшимца? Вместе с мальчишкой? Я споткнулась на скользких перекладинах моста и чуть не свалилась, ободрав в кровь руки на промерзших деревянных перилах. До поместья оставалось совсем немного, но силы оставили меня. А еще где-то на свободе гуляет сорвавшийся с цепи колдун, убивающий направо и налево… Меня тошнило от крови, своей и чужой. Все мои планы путались, словно кружево, из которого выдергивали одну нить за другой. Клятый инквизитор!.. Это он, все из-за него… Я чувствовала себя загнанным в угол зверем, которого обложили со всех сторон и тыкают в бока. Какого демона! Бессильная злость затуманила зрение, и я опять поскользнулась и упала в снег, всего в десятке шагов от дома.